Читаем Голливудские триллеры полностью

Голливудские триллеры

— Именно это и хотела выяснить Раттиган. Когда-то эта Калифия предсказала ей нашу женитьбу — но почему-то не удосужилась предсказать печальный финал. Да-да, это из-за нее Раттиган меня захомутала, а потом устроила весь этот дурдом на вершине с дешевым шампанским. А сегодня, представьте себе, заявилась ко мне и вопит прямо с порога: «Где эта сука?! Ты должен знать!» Я ей в ответ: «Да я-то тут при чем! Это же Калифия! Это она сломала нам жизнь! Давай, Констанция, ату — найди ее и убей! А потом еще раз убей! Смерть Калифии!!!»

Мумия в изнеможении откинулась на свое ложе.

— Вы прямо так ей и сказали? — спросил я. — Именно сегодня?

— Факт! — выдохнул старик. — Послал ее по следу. Пусть найдет эту… пред-исказительницу. — Голос его ослаб. — Еще… бисквит…

Я положил ему на язык печенье. Оно растаяло, и он сбивчиво продолжил:

— Думаете про меня, что я тряпка и увалень? А у меня, между прочим, пол-лимона лежит в банке. Можете проверить. Откуда? Скупал на Уолл-стрит полумертвые акции и дожидался, когда они оживут. С 1941 года случилось много чего — Хиросима, Эниветок[378], скандал с Никсоном… Тогда я и прикупил себе — и IBM, и Bell… Зато теперь я — хозяин шикарных видов на Лос-Анджелес. У меня есть портативный туалет системы Andy Gump. А мальчишка-посыльный из магазина в Глендейле притаскивает мне сюда наверх тушенку, консервированные бобы и бутилированную воду — а я отстегиваю ему чаевые. В общем, жизнь Райли![379] Надеюсь, теперь-то — полная явка призраков моего прошлого?

— Почти.

— Раттиган, конечно, Раттиган… — продолжал старик. — Браво, бис и бурные аплодисменты. В газетах про нее частенько писали… А знаете что? Забирайте-ка их. В четырех первых стопках слева и в шести — справа. Берите то, что лежит сверху. Они все разные. Кошечка немного наследила по дороге в Марокко[380]. А сегодня вернулась специально, чтобы подчистить гуано.

— Вы ее действительно видели?

— А зачем видеть? Вполне хватило и того, что я слышал. Крик был такой, что самого Румпельштильцхена[381] разорвало бы пополам, а потом опять склеило.

— Она хотела адрес Калифии?

— Да, и еще газеты… Забирайте их — и валите ко всем чертям. Этот чертов развод никогда не кончится…

— А это можно взять? — Я показал на приглашение.

— Да берите хоть всю пачку! Кому они нужны? Кто по ним явился? Только тупоголовые дружки Раттиган… Которыми она подтиралась вместо туалетной бумаги, а потом комкала и бросала в нужник. «Ничего, закажем еще!» — это была ее любимая фраза. Забирайте приглашения. Найдите газеты. Как, ты сказал, тебя зовут?

— Я не говорил.

— Ну и слава богу! А теперь идите! — сказал Кларенс Раттиган.

Мы с Крамли осторожно протиснулись между башнями лабиринта, взяли из разных стопок восемь разных газет — и уже собрались выруливать к выходу, как вдруг на нашем пути вырос мальчишка с картонной коробкой в руках.

— Что у тебя там? — спросил я.

— Продукты.

— Выпивка, что ли?

— Продукты, — сказал парень. — Он все еще… там?

— И больше не приходите! — раздался голос Тутанхамона из недр газетных катакомб. — Меня все равно не будет!

— Он еще там, — сказал мальчишка, заметно побледнев.

— Три пожара и одно землетрясение! И еще одно грядет… Я его чую! — Голос мумии стал слабеть.

Мальчик поднял на нас взгляд.

— Это все вы…

Я сделал шаг в сторону, пропуская его.

— Не двигайтесь и не дышите. — Он стал протискиваться мимо нас.

Мы с Крамли перестали двигаться и дышать.

И он скрылся.

Глава 11

С божьей помощью Крамли развернул свою колымагу и умудрился съехать вниз, не сорвавшись в пропасть. Всю дорогу я сидел, вытаращив глаза.

— Только ничего не говори. — Крамли старался не смотреть на меня. — Я не хочу это выслушивать.

Я судорожно сглотнул.

— Три пожара и одно землетрясение. И еще одно грядет!

— Я же просил! — Крамли врезал по тормозам. — Оставь свои жалкие мыслишки при себе! Можешь быть спокоен, землетрясение уже началось — «Раттиган» называется. Живым точно никто не уйдет! А теперь выметайся из машины.

— Я боюсь высоты.

— Ну, тогда захлопни пасть!

Мы проехали двадцать тысяч лье под гнетом тяжелого молчания. Встали в пробку, и я решил просмотреть газеты.

— Не понимаю, — сказал я, — почему он отдал нам именно их?

— А что там?

— Ровным счетом ничего. Ноль. Пшик.

— Дай-ка сюда… — Крамли взял газету и одним глазом заглянул в нее, а другим продолжал смотреть на дорогу.

Пошел дождь.

— Эмили Старр, умерла в двадцать пять лет, — зачитал он.

Автомобиль вильнул.

— Смотри на дорогу! — крикнул я.

Он взял следующую.