Голод Рехи

– Надо убить его любой ценой, – прошипел Ларт, поднимаясь после очередной сокрушительной волны подлой магии. Спина его хрустнула, Рехи же пару мгновений не мог встать, ребра и лопатки горели огнем, а дыхание вырывалось хрипом. Пришлось рвануть себя вверх, будто взлететь, будто сразу в небо. Да нельзя в небо! Хоть с телом вместе, хоть одним духом. Нельзя, пока рядом упрямо сражался его родной король полукровок, его Ларт. Иногда просто нельзя отступать и умирать, даже если нет сил, даже если это битва неравных по силе.

– Только не ценой твоей жизни! – крикнул Рехи, но Ларт уже ринулся вперед с подобранным топором, тем самым, которым его обещали казнить. Теперь он намеревался отсечь голову безумного жреца-мертвеца.

Саат только рассмеялся. Сильнейший удар с разворотом разбился о незримый черный кокон, еще более плотный, чем тот, в котором сидел Двенадцатый в Разрушенной Цитадели. Рехи охнул, когда Ларт отлетел в сторону и упал навзничь, хватаясь за обожженную правую руку. Он не видел черных линий, но их жалящий жар ранил его. Рехи взвыл, как будто с него сдирали кожу:

– Ларт! Зачем?! Надо бежать!

Но в следующий миг воронка превратилась в острие копья и устремилась с самых небес к двум отчаянным бойцам. Рехи понял, что это конец. Никакой силой он не сумел бы противостоять такой гибельной мощи. Никакие линии и светлые прозренья не спасли бы. Он инстинктивно накрыл собой Ларта, хотя понимал, что вскоре они оба превратятся в прах. Пыль, песок. Не так уж плохо. В их мире оставались мхи и лишайники. И песок – как рассказ и летопись пустоши. Отчего-то губы кривила улыбка, за спиной крыльями раскрывался белый щит, как в самой гуще битвы. Но и он бы не спас…

«Мы песок… Быть вместе навечно нераздельным песком. Навечно! Я не боюсь!» – воскликнул Рехи в мыслях, когда мрак воронки окутал их с Лартом черными щупальцами.

Рехи крепко зажмурился, но вскоре понял, что все так же болят ребра, все так же печет в груди. Боль – неопровержимое свидетельство жизни. Ларт же встал и держал меч, отбиваясь от лезущих врагов.

– Невероятно! – прорычал Саат, топая ногами, сотрясая рушащийся помост.

– Уходите! – раздался звучный голос. Знакомый, хриплый. Он возвращал к жизни, когда по воздуху плыли черные перья ворона.

– Сумеречный! – охнул Рехи и тут же возмутился: – А раньше не мог?!

Ответом ему послужил истошный вопль Саата. Жрец взвился над помостом, хватаясь за края рассеянной, изрешеченной воронки. Но она растворялась и уничтожала своего вероломного создателя. Сумеречному хватило одного ловкого выпада, меч без гарды наполовину вонзился в тело жреца. Саат вытянулся струной, вскинул руки и неловко упал набок. Из пастей на боках хлынула кровь вперемешку с черными линиями.

– Ничтожество, – небрежно хмыкнул Сумеречный Эльф. – Бойся Тринадцатого!

– Как? – только выдавил из себя Саат, принимая человеческий облик перед окончательным упокоением. Перед смертью из него изошел страшный мертвец, он вернулся на сорок лет назад, в те времена, когда еще был живым. Но лишь затем, чтобы сгинуть и раствориться. На месте его тела ничего не осталось, распались черным песком жвала, истерлись очертания.

Рехи видел все как во сне. Ему хотелось крикнуть: «Вот он я, в первом ряду, зритель событий, гасящих эпоху!» Сумеречный же стоял в сиянии серебристо-серых линий, последний из круга Тринадцати, Страж Вселенной. Еще не свет, уже не мрак, приходящий на помощь в последний момент.

– Сколько царей, сколько диктаторов пыталось отнять у людей свободу воли и возможность думать самостоятельно. Что ж… Мы в этом, похоже, оказались одними из первых, – провозгласил с печалью Сумеречный Эльф, застыв с обнаженным мечом. Рехи же предчувствовал беду. Марионетки все еще атаковали их с Лартом, хоть и не столь неистово, как раньше.

– Эльф, берегись! – закричал Рехи, когда понял, что истлевшее тело Саата расцвело гигантским тухлым цветком из черных линий. Он раскрылся, как растопыренная водоросль, и жадно устремился к Сумеречному.

Пространство вокруг пронзили страшные голоса:

– Тебя-то мы и ждали! Мы ждали тебя! Страж Вселенной, Тринадцатый Проклятый! Ты наш истинный носитель! Ты истинный Разрушитель Вселенной!

Они отражались в звуках ураганного ветра. Рехи сдувало с помоста, он уже не находил глазами Ларта. Ноги скользили на крови, запинались о разбросанные фрагменты тел. Чьи-то головы, руки, ноги и потроха. Их затягивали линии, они попадали в сердце хищного цветка.

– Тьма… Тьма… – прохрипел Сумеречный, взмахивая мечом. Вот теперь и начиналась для него настоящая битва. Саат – лишь оболочка, давно истлевший мальчишка, возможно, при жизни и правда хороший. Вкитор понял ошибку слишком поздно. Он вернул не своего сына, он впустил в мир живых облик вечной смерти.

Теперь эта тьма впивалась в Сумеречного. Она облепила его меч и жадно ударяла в доспех из драконьей шкуры. Он тонул в ней, вскрикивая и рыча. Диагональные удары сменялись серией сложных выпадов, названия которых Рехи даже не знал. Сумеречный фехтовал как люди из прошлого – умело, искусно. Но против всеобъемлющего мрака не помогала сталь.