Голод Рехи

– Вот и все. Я отпустил их, – выдохнул Рехи. Где-то в отдалении тяжелый камень покатился с обрыва, уносясь в пропасть. Так же слетело бремя нового бездействия. Слишком много снов видел Рехи об этих страдальцах, чтобы равнодушно оставить их для изощренной забавы монстра.

– Пойдем дальше, – уговаривал себя Рехи, ощущая с каждым шагом все большую тяжесть в отекших ногах, на которых лопались корки язв. Тело просило повернуть, забыть все и сбежать, вернуться в деревню к друзьям. Но в памяти застряло острой колючкой лицо Лойэ в последнюю их встречу. Она бы не простила новой трусости. Но она верила в него. И этой жестокой верой он еще держался, она же берегла от нападений черных линий. Возможно, иногда в жестокости таится истинная любовь.

– Что ты делаешь! Этот кокон убьет тебя! – восклицал за спиной Сумеречный Эльф, когда Рехи поднимался по разбитым ступеням прямо к главным воротам. Они зияли черной пастью, петли болтались выбитыми клыками.

– А я не вижу черных линий. Я сейчас вообще никаких линий не вижу, – ответил Рехи, переступая порог.

«Иногда, чтобы выполнить свой долг, достаточно просто идти. Через пропасти и огонь, но идти», – думал он, не замечая никакого кокона. Будто и не существовало его, будто навели морок лживые бессмертные. Или просто выброшенность за пределы скорби лишала ясного зрения, но открывало иное – вещее зрение пронзенного сердца. А для него нет преград. Боль все итожила, всех объединяла. И позволяла идти дальше.

Рехи вошел прямо под своды и насторожился: внутри кто-то шевелился. Так он заметил скрюченное существо, хватавшееся за разбитую скамью. Создание, все покрытое струпьями и волдырями, выло и стонало. Рехи стоял поодаль и отстраненно наблюдал. Не поднималась рука хладнокровно добить столь ничтожное мучающееся существо, отдаленно напоминающее человека, а больше всего – комок грязных тряпок. Рехи ощутил непривычную жалость.

– Я доберусь до Тринадцатого проклятого. И убью его, – доносилось шипение сквозь горькие стенания. – Все из-за него. Наверняка все из-за него! Из-за него нарушился баланс. Нас должно было быть двенадцать! – стенало существо, то резко вскидываясь, то сжимаясь. – Мы бы не сошли с ума, мы бы все это прекратили, настал бы утраченный рай. Во всех мирах. Ведь этого ты хотел, Деметрий? Ведь этого мы все хотели.

Рехи стоял поодаль и смотрел на корчи, замечая в них сходство с танцем скелетов. Все здесь было картиной безумия единственного могущественного существа.

«Ящер, ящер-то – тоже твое безумие? Тоже твой план? Твоя месть?» – хотел спросить Рехи, но вопрос застревал во рту вязкой горечью. Желание докопаться до первопричины исчезло. То ли месть, то ли испытание бессмертных – никакой разницы. Натт оставался мертвым. А Рехи дошел до конечной точки своего пути. Вновь ничего не изменилось. Он просто увидел воочию падшего лже-бога их мира и ничего не почувствовал – ни трепета, ни гнева. Лишь жалость при взгляде на изможденное бессилие. Да еще вспомнились посылаемые им стихи, наверное, в минуты просветления.

– Рехи… Ты разрушил черный кокон, – пораженно сказал Сумеречный, неловко возникая за спиной. Он с опаской заглядывал в главный зал Разрушенной Цитадели, где летали обломки мебели, драгоценности, кости и прочий хлам.

– Я ничего не делал, – пожал плечами Рехи. Его обуревала сонливость, тягучая, безнадежная. Вот он вошел, преодолел ловушку и не умер, не растворился во имя высшей цели, как твердили все два года пути призрачные спутники.

– Возможно, кокон был иллюзией. А мы просто боялись, – донесся удивленный голос Митрия. Вместе с его приближением зашелестели крылья, новые, почти чистые. Поверил ли он в чудеса проклятого мира? Поверил ли в глупого пустынного эльфа, когда тот не содрогнулся перед атакой черных линий? Возможно. Рехи даже обрадовался, что хоть кто-то обрел надежду – недостижимое для него чувство.

– Кто здесь? – встрепенулся Двенадцатый, выглядывая из-под рваного капюшона.

– Так ты и есть тот самый Темный Властелин? – немного помедлив, спросил Рехи.

– Как-как? Как ты меня называешь? Ты… Новый Страж Мира!

Двенадцатый кинулся к Рехи, его крючковатые пальцы жадно вцепились в плечи. Падший Страж Вселенной выглядел стариком, наказанным долгой жизнью, как старый адмирал или Вкитор.

– Забери мою силу! Стань таким же, как я! – взмолился он, заглядывая в глаза.

– На что мне она? – фыркнул Рехи, вспоминая виденное во сне. Там он носился песчинкой, созерцая, как гибнут материки. И какой прок это такой силы?

– Убей Тринадцатого проклятого, Сумеречного Эльфа! – шепотом заговорщика предложил Двенадцатый, не замечая, что его злейший враг стоит чуть поодаль. Бесцветные глаза в красных прожилках беспрестанно дрожали, то ли видя сквозь стены и предметы, то ли не видя ничего.

– Э-э-эльфа… – протянул Рехи, поморщившись. – Я и сам эльф. Нет, ты такой же старый дурак, как и остальные. Мне твоя сила не нужна, ты от нее совсем одурел.