Голод Рехи

Значит, обещалась новая битва, новое истребление врагов. Рехи поймал себя на мысли, что вовсе не желает сражаться за деревню проклятых полукровок, которые заживо съедали людей. Телла, может, ему и нравилась. А вот вновь попасть в гущу черных вооруженных теней он не желал ни под каким видом. Геройство – для безумных, особенно геройство во имя победы над чужими недругами.

– Но если вы их уничтожите подчистую, то чем будете питаться? – задумался Рехи.

– О, Рехи, а ты смышленый, – одобрительно рассмеялся Ларт, небрежно бросив: – Очень смышленый. Для эльфа. Но я все давно продумал.

– Да, ты любишь думать, я заметил, – негромко фыркнул Рехи. Ларт насмешливо махнул ему рукой, оценив колкий выпад. Рехи вспомнил, что никогда еще так много не болтал, как после встречи с Лартом. Тот продолжал:

– Мы уничтожим их, сначала съедим, конечно. А потом заживем наконец спокойно.

В голосе его звучала странная усталость, будто ему не нравилось носиться по пустоши верхом на ящере и так вершить судьбы тех, кто ему попадался.

– Ну, так есть что ты будешь?

– Ящеров, – объяснял Ларт. – Будем разводить их, как скотину в старину. На боевых продолжим ездить. А тех, что помельче и поглупее, пустим на мясо.

– А их чем кормить?

Рехи заинтересовался, не представляя, что полукровки откажутся от своих в высшей мере диких оргий с поеданием пленников. Ларт строил другие планы.

– Мелкими сцинками, а их – можно грибами, водорослями и колючками. Да, я все продумал.

Он говорил искренне и с явным воодушевлением, как будто уже рисуя перед мысленным взором картину своего идеального будущего.

– Ты собрался отказаться от людоедства? – недоверчиво спросил Рехи. Он и сам хотел бы не зависеть от человеческой крови, но ему диктовала условия жестокая природа.

– Пожалуй, – торопливо зашептал Ларт, замирая над наковальней. – Когда-нибудь. Когда это станет необходимо. Штука в том, что это вряд ли возможно. Враги всегда найдутся. Так что мы еще поживимся человечиной и эльфятиной.

– Надеюсь, не моей.

«И не Лойэ! Только бы она не попалась им! Пусть идет в свой Бастион. Я придумаю план побега и догоню ее однажды. Однажды, когда-нибудь», – добавил про себя Рехи.

– Нет, не твоей, – почти по-дружески тепло отозвался Ларт.

Он выглядел спокойным и довольным, орудуя тяжелым молотом над наковальней. Рехи только слышал об этом искусстве, сохранившемся от прошлых времен. Все бы ничего, даже интересно, но от печи, которая все больше разгоралась, шел нестерпимый жар.

– Я пойду? – спросил почти умоляюще Рехи. Холодная кожа раскалилась, голова кружилась. Он прошел испытание водой, прошел испытание сталью, но теперь Ларт испытывал его жаром. Наверное, так же были раскалены жерла многочисленных вулканов, разбросанных по пустоши. Время от времени они напоминали о себе далеким рокотом извержений.

– Куда пойдешь?

– Куда-нибудь.

– У тебя ведь нет дел. А с настроем моих ребят тебе лучше либо быть рядом со мной, либо сидеть в моем шатре, – объяснил Ларт, показывая, что привязал к себе пленника.

– Вот именно: я сойду с ума от безделья! – тут же придумал ответ Рехи. – Найди мне какое-нибудь занятие.

– Повременим с этим. Останься. Будешь моим талисманом, который приносит удачу в кузнечном деле.

– Вот уж мне надо! А что такое талисман?

– Что-то оставшееся от недоверы, недорелигии. Безделушка, словом, – ответил вкрадчиво Ларт. Рехи сжал кулаки, поняв, что его снова унизили. Опять ему захотелось крепко ударить предводителя по лицу. Но нахлынувшую злость перебило удивление от очередного открытия:

– Эй, Ларт, я тут погулял по деревне… И не заметил, знаешь… Ну, святилищ каких-нибудь. Во что вы верите?

Обычно и у людоедов, и у людей прошлого из снов обнаруживались в том или ином виде изображения каких-то высших сил. Кто-то еще сохранял воспоминания о Двенадцатом, кто-то придумывал нечто новое.

– А ты во что-то верил? – поинтересовался Ларт.

– Не знаю. В призраков, в духов предков всяких, – пожал плечами Рехи. – А старики говорили, что раньше верили в Двенадцатого Проклятого.

– Да, мы тоже верили в него когда-то, – кивнул Ларт и с отвращением скривился: – Но потом поняли, что все ложь! Все обман! Каждый из нас, полукровок, молил о милости, но получал только удары судьбы. Ты видел их, эльф. Я собирал их со всей пустоши, здесь каждый расскажет тебе историю своей боли.

– Как Телла?

– Да, как Телла! Большинство были рабами, чьими-то игрушками. И девушки, и парни. Кого-то медленно ели заживо, отрубали руки и ноги или выпивали кровь, – упрямо кивнул Ларт, будто вел невидимую борьбу. – Поэтому мы поняли, что наши молитвы не доходят до цели. Если бы кто-то следил за нами, то не допустил бы такого. Так что… Вечный пир. Мы верим в вечный пир после смерти. Вот и все! Так легче. В предков мы не можем верить, у нас их нет. Мы – ошибки. Мы все, почти каждый – плод насилия, предмет для издевательств. Урод, выродок. Но вот мы здесь! И мы доказали свое право на существование. Вот моя вера. Я верю в свою деревню.

– Но ты не думал, что Двенадцатый может все еще быть там, в Разрушенной Цитадели?