Голод Рехи (СИ)

— Так ты наслал на меня тот вулкан? Или не ты? — подскочил к Сумеречному выведенный из себя Ларт; он приставил к горлу Эльфа клинок и пригрозил: — Мне все равно, кто ты. Если это ты, я снова вспорю тебе глотку.

— Не я. Это был не вулкан, а разлом, — невозмутимо продолжал Эльф. — Не я, Двенадцатый. Я — Тринадцатый.

Ларт отшатнулся, его душил неразборчивый смех:

— Проклятье, я был все-таки прав. Двенадцатый сошел с ума. А я говорю с его врагом, Тринадцатым, воплощением зла из легенд. — Он вытянулся и осипшим воем выкрикнул в небо: — Наш бог сошел с ума и решил уничтожить этот омытый кровью мир. Да! Да! — Ларт перешел на заговорщический шепот. — Поэтому он теперь поощряет все его мерзости — пожирание себе подобных, рабство, войны и танцы на костях. Мудрецы прошлого приговорили бы нас к сожжению за все, что мы считаем нормальным. Видел я в Бастионе эти книги. Хранят их. Зачем? Зачем? Они там все еще верят в доброго покровителя. Глупцы. Я был прав! Я прав… Рехи, я прав!

— Ничего, Ларт, ничего, — попытался успокоить его Рехи. Он ощущал себя последним здравомыслящим существом в компании двух безумцев, ищущих высшие смыслы и тайные знаки в каждой подлости судьбы.

— Бог нас возненавидел после Последней Войны, — зачем-то уточил Ларт, а Сумеречный в тон ему ответил:

— Если бы бог… Ваш бог — не бог. Вы оба! Не считайте кого-то богом лишь за то, что он показывает свою силу. В нем нет ни высшей кары, ни высшей справедливости. Есть только ошибка семарглов. И что-то еще…

— Что-то? — насторожился Рехи, как зверь, учуявший добычу. С первого видения он догадывался, что посылают ему эти сны не ради обучения знаниям прошлого. Митрий снова использовал его как орудие для достижения своих целей. Только через память Рехи он добирался до событий трехсотлетней давности, только через видения, которые делались все опаснее, получалось докопаться до чего-то сокрытого пылью веков.

— Ты должен узнать. Это в своих снах о прошлом, — подтвердил догадки Сумеречный. — Пусть я и почти всеведущий, но кое-что скрыто и от меня. Двенадцатый что-то прячет, какой-то свой страшный поступок, позор. Митрий считает, что это разрушение вашего мира. Но, думаю, здесь кроется нечто более сложное. Разрушение мира Двенадцатый считает высшей карой и высшей справедливостью.

— Пусть засунет свою «справедливость» знаете куда! — прорычал Ларт, сжимая кулаки. Он подался вперед, обнажая меч и грозно выставляя его вперед, точно готовясь сразить незримого соперника. — Рехи, ты тоже видишь? Видишь этот красный свет на горизонте!

Глаза Ларта остекленели, а взгляд пронзал даль. Он смотрел сквозь горы и ядовитые туманы. Он видел яркий свет красных сумерек.

— Вижу. С первого дня пути. Всю жизнь.

— А я вот только увидел. Красный, как кровь… Как все пороки, замешанные на ней. Все это время, всю свою жизнь, я все же считал, что у нашего мира есть бог, есть тот, кто смотрит за нами.

— Есть. Наверное. Но это не Двенадцатый, — уточнил виновато Сумеречный.

— И куда он делся? — встрепенулся Ларт, озираясь по сторонам.

Отдохнувший после состояния тьмы Страж Вселенной просто рассеялся среди камней, смешался с пеплом, который нес вместе с каменной пылью ветер.

— Исчез, улетел куда-то. Это его обычное состояние, — пожал плечами Рехи. — Ну что, разобьем здесь лагерь? Пещера неплохая вроде.

— Вполне, — согласился Ларт.

— Надо поесть, трехногий ты ящер. Эта беготня порядком меня вымотала.

Они кивнули друг другу. Рехи довольно приторочил к поясу привычный костяной клинок, Ларт повесил ножны. Они сидели на камнях и какое-то время не желали шевелиться: навалилась непомерная усталость, а голод оглушил тяжелым обухом.

— Надо встать… — скомандовал Ларт. И они накинулись на еду. На тела себе подобных. Слегка остывшая кровь щедро хлынула в горло, и Рехи застонал от радости. Он так не ел еще со времен битвы в ущелье и последней оргии в честь победы над людоедами. Но тогда вкус крови отзывался омерзением: на празднике они пожирали пленников. Теперь же досталась настоящая добыча — поверженный враг.

По законам их мира это считалось более чем нормальным, но Рехи даже никогда не задумывался о норме. А Ларт зачем-то думал, только не менее рьяно разгрызал кости. Он торопливо отрывал куски мяса и частично заворачивал их в обрывки кожаных одежд врагов — берег на будущее. Ел он все больше пригодные в пищу органы. С наслаждением вкушал вырванные сердца, как и обещал, выедал мозги, глотал целиком куски лиц и заостренные длинные уши.

— Все… — выдохнул Ларт, довольно облокачиваясь о валун. Им бы еще стоило вернуться назад, чтобы захватить несколько тел. Мясо, конечно, быстро портилось, а кровь еще быстрее остывала, но восполнило бы силы на какое-то время.

Пелена сытости не велела двигаться. Рехи слегка тошнило, будто он отвык наедаться досыта. Или так действовало недавнее присутствие Сумеречного Эльфа. Вечно он все портил!