Голод Рехи (СИ)

Рехи опасался, что стремится к цели, которой нет. Возможно, и Лойэ уже безвременно погибла, и Двенадцатый не обладал властью остановить гибель своего мира.

Зато Ларт оставался все еще рядом. И уж его-то Рехи не отпустил бы. Даже если ничего не осталось, даже если мир раскололся бы надвое — пусть так, пусть. Они бы стояли вдвоем на краю Великого Разлома, созерцая сквозь бездну исчезновение. На самом пике бытия, на самом острие кинжала жизни.

Такие картины отныне виделись в состоянии близком к потери сознания. Но потом наступали минуты отдыха, находилась еда, когда попадались ящеры. На привалах тело немного отдыхало, и ветер не вырывал дыхание. Легкие расправлялись, и к голове приливала кровь. Возвращалось осмысление реальности и себя как ее части. И Ларта рядом, привычного и родного.

Согретые друг другом, странники засыпали, и Рехи видел Лойэ во снах. Так отчетливо, почти осязаемо. Раньше ему являлись чужие воспоминания, яркие и цветные, свои сны метались либо кошмарами, либо унылыми серыми отблесками пустынных призраков. Но почему-то именно здесь, среди неподвижного хаоса гор, всколыхнулось в нем что-то новое, что-то нестерпимо живое. «А если я ищу вовсе не там? А если она просто нашла другое поселение эльфов? А если… Если она меня по-прежнему ненавидит и совсем не ждет?» — временами спрашивал себя Рехи, все лучше сознавая, что идет вовсе не за исполнением злого пророчества в Разрушенной Цитадели. Мир не мир… Еще неизвестно, возможно ли его спасти. Хотя такой же призрачной оставалась надежда на встречу в Бастионе.

И так тянулись бесконечные дни. Странные, долгие и одновременно мимолетные, наполненные непомерно тяжелым подъемом.

— Скоро ли Бастион? Скоро ли равнина? — спрашивал Рехи, выковыривая из ран на ногах острые камушки и вытряхивая из прохудившихся сапог пыль. Не помогало. Все равно обноски туник и обуви мало годились для таких переходов. В прошлом у людей и эльфов была удобная и тёплая одежда, доспехи, плащи, в которых можно было укутаться с головы до ног. Все осталось в прошлом. При стычке путники сняли лохмотья и обувь с убитых врагов, но они тоже быстро износились.

— Скоро-скоро! Верь мне! — каждый раз отвечал Ларт, когда его голос не пожирал ветер. Но чаще не оставалось ничего, кроме мощных порывов. Однажды они стихли. Рехи не сразу понял это, лишь когда заметил что-то недостающее — тишину. Пугающую мертвую тишину, прилепленную к иссеченному золой небу. Перевалы закончились, тропа неуклонно вела вниз, где дышалось легче и слова не уносились задушенным писком.

— Чуешь? Едой пахнет, человечиной.

Ларт принюхивался, хищно шевеля вытянутыми ноздрями. Рехи ничего не замечал: вокруг высились все те же серо-бурые скалы. В приближении оказалось, что вовсе они не наматывают облака на пики вершин. Зато небо нависало душной раскаленной крышкой. Правду поведал Сумеречный Эльф — там теснился огонь. Сыпался оттуда же и пепел, все чаще, почти каждый день, отчего на вершинах вместо снега лежали его белесо-серые шапки. В них проваливались ноги, вязли, как в трясине. Ни одно живое существо не поселилось бы среди этой неприветливой пустоши. Здесь не росло мхов или грибов, не гнездились ящеры.

— Чую что-то…

— Что-то! Едой станет. Не дождется, не попадемся.

— Думаешь, он один?

— Шпион один. А вот сколько остальных и где они — не ведаю.

Поживиться человечиной не получилось, незримая тень умело скрывалась. Странники доедали содранное с врагов мясо. Рехи уже давно перешел на кровь Ларта, но тот не сопротивлялся. Теперь он уверенно вел вперед надежным проводником и вновь чувствовал себя королем.

— Пора бы отомстить им, я отомщу, — бормотал он иногда. Но в последние дни ему чудилось, будто за ними кто-то следит. Они спустились с самых вершин, ураганы стихли, отчего обостренный слух улавливал малейшие шорохи среди камней. Там и правда кто-то перемещался, возможно, выслеживал добычу. Но слишком долго выжидал для простой охоты. Это и тревожило Ларта. К тому же иногда доносился отчетливый аромат чужой крови.

— Кто-то здесь есть, — прошипел Ларт, вновь принюхиваясь. Явно кому-то не терпелось напороться на острый клинок, потому что в этот раз он подобрался совсем близко. Но искусно не выдал свое присутствие.

Оставалось только встать спина к спине, обнажив мечи. Они готовились к атаке, но все стихло. И так уже не первый раз! Кто-то играл на нервах. Тишина сбивала с толку сильнее беспощадных завываний ветра. Рехи сводил с ума звук собственного нестройного дыхания. Он резко принюхался, а потом только и успел воскликнуть:

— Ларт, берегись!

Он оттолкнул друга в сторону, Ларт инстинктивно взмахнул мечом. Возле его головы пролетели острые бритвы когтей.

— Ящеры! Опять?! — проревел Рехи.

— Да уж, эти не ручные, — с тайной болью и открытой злобой прошипел сквозь зубы Ларт, скаля клыки, ящеры отвечали тем же. — Тварей явно кто-то спугнул, устроил обвал или… Проклятье, зараза! Ну! По одному! Тупые зверюги, не то, что мой Ветер!