Голод Рехи (СИ)

«Да что же они не кричат? Почему не зовут на помощь? А где стража? Неужели все служители культа полностью одобряют это?!» — остолбенел Рехи, нервно озираясь по сторонам. Глаза достаточно привыкли к кромешной тьме после кружения одинаковых морд. Теперь предстали разные, совершенно разные лица, искаженные единой смертной мукой. Но все-таки разные.

В их числе Рехи опасался увидеть Лойэ, Санару или — только не это — маленького Натта. К вящему ужасу среди подвешенных жертв нашлось несколько детей, правда, не младенцев. И — уже легче — нигде не мелькнули белые волосы Лойэ. Но сердце все равно бешено стучало, особенно, когда Рехи безуспешно попытался схватить линии и превратить их в верный хлыст. В ущелье все получилось, он легко разрубал камни. Теперь ему требовался всего один рывок, чтобы снять голову с прожорливой твари, которая совсем рядом увлеченно глодала кости.

— Ох-х-х-х… — вновь донесся чей-то протяжный бессильный вздох. Кто-то пошевелился в путах. И Рехи узнал в клейкой слизи известное содержимое черных линий. Оно же сочилось сквозь пасти-жабры. Им же набирался монстр, как сладким нектаром.

— Молчать! Х-р-р! Не созрел еще… да, этот не созрел для моей великой трапезы! — прорычало существо.

Рехи сжал кулаки, готовый к стремительному прыжку. Он нащупывал линии, но под пальцами уныло рассыпалась пустота прогорклого воздуха. Существо не обращало на него внимания и продолжало выгрызать дыру в груди и вздутом животе лежалого мертвеца, который некогда был красивой девушкой. Рехи отчаяннее затряс руками, пытаясь сосредоточиться.

Определенно, эта тварь напитывалась силами перед атакой. Еще стало ясно, из-за чего в зале оказалось столь темно: вокруг монстра закрутилась тугая воронка из непроницаемо-черных линий. Это он источал тьму. С каждым съеденным куском ядовитого мяса он избавлялся от очередной язвы, спина его распрямлялась, мышцы вспухали и бугрились, как у сильнейшего воина. Он менялся, делался все более угрожающим. Рехи чувствовал, что не пробьется сквозь клубок. И разумная часть его души подсказывала, что лучше всего бежать прочь. Но ведь он пообещал себе превратить Бастион в Город Рехи и воцариться самому над людьми и эльфами. Король королей. Дело оставалось за малым: уничтожить омерзительного трупоеда. За малым, да что-то не выходило!

Пока Рехи раздумывал, борясь с обезоруживающей растерянностью, тварь повернулась и обратила к нему окровавленное лицо, застывшее в диком оскале. Челюсти у него открывались в три стороны: верхние расходились двумя крупными жвалами, нижняя отпадала чуть не до груди. И все их ноздреватое зловонное пространство усеивали крупные и мелкие клыки, похожие на острые крючья. Тварь не имела ничего общего ни с эльфами, ни с полукровками, ни с людьми. Даже самые уродливые ящеры по сравнению с ним выглядели красиво и ладно. У этого же создания не оставалось ничего симметричного: один его глаз стремился на лоб, другой сползал к подбородку. Оба безумно вращались, горя жаждой крови. Когтистые руки протянулись навстречу Рехи.

— Кто здесь? Значит, сам пришел! Ха! — прорычала тварь. И Рехи узнал насмешливый голос.

— Саат? — окликнул он, совершенно обескураженный. Монстр гулко зарычал, рассмеявшись. И с той же минуты омерзительные черты подернулись волной изменений, челюсти собрались в хитро изогнутые губы, глаза заняли положенные места.

— Поздравляю, Страж. Ты меня нашел, — сладко пропел привычным тоном Верховный жрец Саат, театрально похлопывая в ладоши, с которых сочилась кровь.

«Так вот оно что… Вот оно… Вот оно что», — неразборчиво думал Рехи. Немало странностей он навидался, но эта была самой отвратительной из темных тайн его мира.

— Да ты и не прятался, — храбрясь изо всех сил, ответил он. Линии! Где же эти проклятые линии? Почему не подчинялись здесь? Отвага и решимость рассыпались золой с каждой новой безуспешной попыткой обуздать их.

— Не прятался? О, ошибаешься! — проговорил Саат. — Ты видел лишь часть меня, лишь удобно созданный образ. Но знаешь ли ты, кто я на самом деле?

— А мне плевать! Плевать мне, почему ты прятался за этими дверьми!

— Ты видел. Признайся, ты все видел!

— Да уж, твою настоящую рожу сложно было сейчас не заметить! Что, испортил я тебе аппетит?

Саат лишь ехидно рассмеялся, все так же сладко, точно на очередной красивой церемонии. Красивой… Нет, это слово не подходило Бастиону. Прав оказался Ларт, который вырос в стенах этого средоточия всех пороков, воплощения самых мерзких граней почерненных душ. Удивительно, что в свое правление король полукровок не до конца превратился в подобие Саата. «А какой Бастион мы еще ждали? — подумал с разочарованной горечью Рехи. — Какой город мог вот так уцелеть возле Разрушенной Цитадели Двенадцатого Проклятого?»

— Ты пожираешь себе подобных? — бросил с вызовом Рехи. Ответ лежал на алеющем во мраке жертвенном камне. Но Саат счел важным разъяснить: