Голодная (ЛП)

Я поднялась на ноги и увидела, что скатилась с горки. Над моей головой виден маленький домик, почти полностью скрытый в зарослях кудзу. Единственное открытое пространство было недалеко от передней двери, где в кресле-качалке сидел пожилой мужчина. Его лицо было скрыто копной спутанных белых волос, кустистыми бровями и длинной, лохматой бородой.

— Элла? — вопросительно позвал мужчина, наблюдая, как я поднимаюсь на ноги. Он закрыл книгу, лежавшую у него на коленях, и сдвинулся на край кресла, затем с усилием заставил выпрямиться свои измученные ревматизмом колени. — Элла, это ты?

— Простите, это не Элла, — ответила я. — Я не догадывалась, что здесь есть кто-нибудь.

Он сердито посмотрел на меня. — Что ты делаешь на моей территории? Ты с этой чёртовой фермы? Тебя прислала та проклятая женщина?

— Нет, хотя вообще-то да, но не совсем так. — Я медленно пошла к нему. — Я имею в виду, что я остановилась на Ферме, но меня никто не присылал. Я увидела бархоточку и побежала за ней и...

— Бархоточку?

— Да, такого жука с красивыми крылышками! — я помахала руками, чтобы продемонстрировать ему. — Она уселась на цветке.

Он засмеялся скрипучим смехом. — Может быть, бабочку?

— Точно, — смущённо ответила я. — Именно так их называют. — Я робко поднялась по ступенькам на его крыльцо и протянула руку. — Меня зовут Талия. Талия Эппл.

Долю секунды он изучал мою протянутую руку, затем протянул свою. — Ну, по крайней мере, у тебя есть какие-то манеры. Не то что у остальных кретинов, которые находили сюда дорогу. — Он крепко пожал мою руку и представился. — Меня зовут Эзра Клеменс.

— Приятно познакомиться, мистер Клеменс.

Он опять поудобнее устроился в своём кресле. — Так ты остановилась на этой чёртовой, полной идиотов Ферме?

У меня вырвался неожиданный, громкий смешок. — К сожалению, да, так и есть.

Мой ответ вызвал у него легкую улыбку. — Не совсем уверен, что на этой Ферме всё происходит так, как должно быть, я прав, как ты думаешь?

Я опёрлась о перила крыльца, радуясь возможности поговорить с кем-нибудь, кто разделяет мои мысли. — Именно.

Он фыркнул и потянулся к столу за трубкой и маленьким красным мешочком, крепко перевязанным длинной серой лентой. — Эй, — произнесла я, моё сердце бешено забилось, а пальцы дрожали, когда я показывала на мешочек. — Откуда это у вас?

— Это? — переспросил он, пожимая плечами и хлопая трубкой по бедру. — Наверное, мне его кто-то дал.

— Но... это... — начала говорить я, но потом я почувствовала как во мне поднимается стыд. Казалось таким мелочным и так похожим на реакцию собственницы, говорить о принадлежности в таком месте, как это. Хотя моё лицо все ещё горело от того, что мешочек был моим, и я хотела получить его обратно.

— А каким образом ты сюда попала? — спросил мистер Клеменс. — Сбежала? Устала от корпоративного мира? Искала чудесную страну? Проблемы с законом? — Моя челюсть отвисла от того, как быстро он всё обо мне понял. Он взял из мешочка щепотку сморщенных листьев и пальцем затолкал их в трубку. — Я слышал все эти истории раньше.

— Я никогда не думала заходить так далеко, — ответила я, наблюдая как он перевязывает серой лентой красный мешочек, связанный моей бабушкой. — А сейчас я вроде как застряла здесь. Вам не случалось видеть здесь экран, или, может быть, знаете о другой возможности найти здесь сеть?

Он, прищурившись, посмотрел на меня. — По мне похоже, будто я понимаю о чём ты говоришь?

— Нет, сэр, — вынуждена была признать я. — Вы так не выглядите. Но от меня ведь не убудет, если я спрошу. Мне всего лишь надо как-нибудь дать знать моей семье, что со мной всё в порядке.

— Вот как, — ответил он, откидываясь на спинку своего кресла.

— А как насчёт вас? Как вы здесь оказались?

— Я здесь живу. — Он затянулся трубкой, выпуская маленькое серое облачко дыма, которое закружилось над его головой. — Ты на моей земле. Эти недоделки с Фермы тоже на моей земле. Но, кажется, всем плевать на это.

— На вашей земле?

— Именно.

Я не была уверена, как нужно реагировать на его слова. — Мои бабушка и дедушка когда-то давно владели фермой где-то недалеко отсюда.

Мистер Клеменс перестал дымить и уставился на меня. — Правда?

— Эпплы, — ответила я ему. — У них была большая органическая ферма, владение которой они сохранили даже в войнах.

Он опёрся локтями о колени и положил голову на руки, трубка висела в его пальцах, он пристально посмотрел на меня. Наконец он произнес. — Гектор был хорошим человеком.

Я резко выпрямилась, моё сердце бешено забилось. — Вы знали моего дедушку?

Он коротко кивнул. — Да, я знал его. Его владения были около сотни миль к югу отсюда. Он был хорошим фермером, судя по тому, что я слышал. Уважаемым. Честным. Трудолюбивым. Он умер на своей земле, чего желал каждый фермер,

По моей коже пробежали мурашки, как будто солнце выглянуло из-за туч, чтобы согреть меня в облачный день. — А моя бабушка, Ребекка, вы её тоже знали?

Он сдвинул брови, глубоко задумавшись. — Её родители, твои прабабушка и прадедушка были, первыми владельцами фермы, так? Она выросла здесь, затем владела фермой, когда умерли её родители?