Голодная (ЛП)

— Давайте же поблагодарим нашу Мать Природу! — начала она и все мы склонили головы. — Мать Земли, дарующая жизнь, мы благодарим тебя за пищу, которую ты дала нам сегодня. О, Мать, ты преподнесла мне дары леса и полей! Я отобедала приготовленными листьями кудзу, грибами, кукурузой, ягодами, лепёшками и сыром! Настоящее наслаждение для желудка. Пожалуйста, благослови этих работников. Дай им здоровье, и однажды с твоей помощью они смогут присоединиться ко мне и попробовать эти деликатесы. Да будем мы благословенны.

Все вокруг повторили последнюю фразу. — Да будем мы благословенны! — затем мы все приступили к еде.

Я глотала свой суп, отчаянно желая, чтобы каким-то чудом Бэзил внезапно вошёл в двери, зная притом, что этого не произойдёт. Наконец, когда все покончили с едой, Гайя поднялась на ноги для своей ежевечерней речи. Я была так занята мыслями о Бэзиле, что едва слушала её пустую болтовню о зле, творившемся в Едином Мире и всех благах, которые давала нам Ферма. До меня долетели несколько её коронных фраз, пока она расхаживала по помосту в развивающемся голубом платье "Единый Мир, корпоративный враг" и "когда другие умрут, мы будем процветать" и "ответ на проблему человечества", но по большей части я была поглощена своей грустью от того, что я ещё один день не видела Бэзила.

Когда Гайя закончила разглагольствовать, и стихли аплодисменты, она не спустилась по лестнице, как делала раньше. Вместо этого, она прошла в центр помоста и произнесла. — Как все вы знаете, завтра полная луна. — Она указала рукой на гигантское колесо, висевшее в столовой и отслеживающее фазы луны. Каждый день кто-нибудь поворачивал его, чтобы обновить позицию луны на текущую ночь. — А это значит, что придёт наш дражайший доктор на ежемесячный урожай!

Впервые за долгое время я радовалась со всеми остальными. Я не знала, чего они все ждут с таким восхищением. (Как можно с таким восторгом ждать сбора кукурузы, или чего там ещё делают во время жатвы?) Но я понимала, что доктор может быть моим единственным шансом передать сообщение моей семье. Если он приходит из населённого центра, у него должен быть Гизмо, и если он у него будет, я намеревалась им воспользоваться.

— В этом месяце наш дорогой доктор представит нового члена, — говорит Гайя и по залу проносится шёпот.

— Я знаю, что вы примете новенькую с распростёртыми объятиями и любящими сердцами. И я уверена, что новый член нашей общины скоро поймёт, насколько сильно ей повезло оказаться здесь, где она сможет жить свободно, любить того, кого мы выберем, жить в нашей семье, быть частью этого нового, лучшего общества, которое я создала на Ферме. Больше нигде в мире это не было бы возможным.

Мне пришлось уткнуться носом в тарелку, чтобы никто не видел, как я закатила глаза. Она, должно быть, говорит такую речь всем, кто появляется из леса. Очень мило с её стороны.

— Все мы знаем, — продолжала тем временем Гайя, — Что у Матери Природы безграничные возможности! Она дарит нам жизнь, и она же её забирает!

Мне кажется, это едва ли не единственная правдивая вещь, которую она когда-либо говорила.

— Но не ошибитесь, — продолжала она. — Наша Матерь не капризна. У неё всегда есть план, и она всегда знает наши потаённые мысли. Когда наши намерения не слишком чисты, и мы сомневаемся в её действиях, это её злит.

Мне стало интересно, кого она имеет в виду, Мать Природу или себя лично.

— Так что можете себе представить, — говорит Гайя, выходя в центр помоста, — как я была шокирована, когда узнала, что среди нас есть тот, кого я приняла и о ком заботилась, как о собственном ребёнке, но кто не согласен с нами.

У меня в горле застрял комок, и я вынуждена была сделать глубокий вдох. Я была уверена, что она говорит обо мне. Кто же мог рассказать ей о моих опасениях? Я почувствовала приступ тошноты. Определённо, это не мог быть Бэзил. Я почувствовала головокружение и схватилась за край стола, чтобы не упасть.

— Кто же среди вас сомневается в нашей Матери? — требовательный голос Гайи стал жёстким и неумолимым.

Почти одновременно все, кто находился в зале склонили головы и пробормотали, — Мы.

— А кто не был благодарен за все дары, которые она нам преподносит?

В зале повисла мертвая тишина. Никто больше не смотрел друг на друга.

— Кто из нас был настолько дерзким, что посмел усомниться в мудрости нашей Матери? Кто посмел пожаловаться на чудесную возможность стать сосудом?

Я выдохнула. Это определённо не я. Она может называть меня как угодно, но сосудом я никогда не считалась.

С другого конца комнаты раздался робкий голос: — Это была я. — Я вывернула шею и увидела бедняжку Бекс, которая стояла в дверях кухни с пустой чашкой в руках. — Это я, Гайя. Я сомневалась в Матери Природе. Я жаловалась на свою беременность. — Я огляделась вокруг и увидела Лиду, которая сидела, скромно сложив руки на коленях, пока Бекс на дрожащих ногах шла в сторону Гайи со слезами, стекающими по лицу.

— Ты? — спросила Гайя таким тоном, как будто она была шокирована. — Человек, столь возвеличенный и обретший честь быть сосудом? Как ты могла?