Голодная степь: Голод, насилие и создание Советского Казахстана

В 2012 году публичное обсуждение голода возобновилось, но уже без прежнего размаха. В восьмидесятилетнюю годовщину голода, в мае 2012 года, президент Назарбаев разрешил проведение масштабной международной конференции «Голод в Казахстане: трагедия народа и уроки истории», и выступления участников этой конференции широко обсуждались и транслировались государственными СМИ932. Конференция сопровождалась открытием в Астане, новой столице Казахстана, мемориала, посвященного голоду. Мемориал составляют «Стена скорби», покрытая решетчатым узором (напоминающим кереге – внутренний деревянный каркас казахской юрты), и, на переднем плане, скульптурное изображение голодающих казахов. С 1997 года Казахстан отмечает 31 мая как День памяти жертв политических репрессий. Самим названием этот день увековечивает память лишь тех, кто пострадал от политических репрессий, но не тех, кто умер от голода. Тем не менее, хотя название осталось прежним, с 2012 года в этот день памяти упоминают и о жертвах голода. В 2017 году наконец был воздвигнут и мемориал в Алматы – прошло двадцать пять лет с тех пор, как было выбрано место для памятника и установлена плита. Скульптура из бронзы и гранита изображает казашку с истощенным ребенком на руках, у ног которой стоит пустой казан (қазан), популярный у казахов сосуд для приготовления пищи.

Однако это новое общественное обсуждение отличалось от первого: в своей речи на открытии в Астане мемориала, посвященного голоду, Назарбаев не только воздержался от использования термина «геноцид», но и довольно мало сказал об ответственности советской власти за это массовое злодеяние. Вместо того он предостерег казахов от искушения «политизировать» бедствие, намекнув на украинцев, требовавших от России репараций за украинский голод933. С этого момента казахстанские историки вновь занялись исследованиями голода, но иначе, чем их предшественники в 1990-е годы. Вместо того чтобы создавать новые интерпретации, ученые сконцентрировались на важнейшей (но, вероятно, вызывающей меньше противоречий) работе по публикации документальных фондов, связанных с голодом, по выявлению имен погибших и локализации массовых захоронений, где покоятся многие жертвы голода934.

Как объяснить этот период молчания и последовавший за ним период ограниченного общественного обсуждения? Выяснение причин подобных сдвигов потребует дальнейшего исследования, но уже сейчас можно сделать несколько предположений. Казахстан поддерживает тесные отношения с Россией, и Назарбаев, как теперь и его наследник Токаев, возможно, опасался, что полноценное обсуждение голода обострит дипломатические отношения или вызовет раздражение со стороны многочисленного русского меньшинства Казахстана. Действительно, подход казахстанских лидеров к голоду напоминает тот подход, который избрали некоторые российские ученые, пользующиеся поддержкой государства. Эти ученые, указывая на существование голода в нескольких регионах Советского Союза, отвергают украинские обвинения в геноциде, утверждая, что голод, связанный с советской коллективизацией, был «общей трагедией советских народов» и должен «соединять», а не разделять народы России и Украины. Впрочем, такие авторы не слишком много говорят и о виновности советской власти в произошедших бедствиях935. Принятая в Казахстане официальная интерпретация голода сфокусирована не на страданиях казахов и обвинении чужаков, а на сотрудничестве разных народов в общей беде. Поэтому нет ничего удивительного в том, что самым знаменитым мемуаристом, запечатлевшим казахский голод, стала представительница другого народа – Татьяна Невадовская, дочь сосланного в Казахстан профессора Гавриила Невадовского. Ее дневники и стихи полны пронзительных описаний голодных лет, а также усилий, которые она прикладывала для спасения голодающих казахов936.