Голодные Игры: больше, чем жизнь...(СИ)

-Ты можешь доказать, что эти бумаги не подделка? -а вот над этим я даже не думала. Татум изменилась в лице. Мне казалось, ее сейчас стошнит прямо на стол. Она вся побледнела, а глаза испугано забегали из угла в угол. Что это значит? Как же мне хотелось сорваться с места и вцепиться в волосы этой… Китнисс, держи себя в руках:

-Я бы не стала затрагивать такую тему, чтобы привязать тебя к себе, Пит. Мне это не нужно. Я не требую от тебя того, чего ты мне больше, увы, никогда не дашь. Я просто хотела, чтобы ты знал. Верить или нет моим словам — твой выбор. Просто знай: я ухожу в сторону. Мне надоело это все. Слишком долго я пыталась привязать тебя к себе, слишком долго я терпела твои кошмары, в которых ты зовешь Эвердин… Не хочу, чтобы этот ребенок стал обузой для твоих новых отношений, но не сказать, я тоже не могла. И еще: береги Китнисс. Не оставляй ее… Одну, -девушка прикрыла рот рукой, вскочила и вылетела из пекарни со слезами на глазах.

Я пребывала в полном оцепенении, также, как и пекарь. Он сидел и смотрел на то место, где еще секунду назад сидела Татум, и переваривал ее слова. Она ушла в сторону? Она попросила беречь меня?! Что это значит? Может та врачиха рассказала ей о моем диагнозе? Господи! Я запаниковала еще больше, когда поняла, что рассказать Питу об этой болезни, я не смогу. По крайней мере сейчас. Как я объясню ему это? Ведь, все переживания, что сопровождали и сопровождают меня до сих пор, связаны именно с Мелларком. Даже после нашего сближения, я боюсь, что он снова исчезнет; что вернется тот злой и неродной Мелларк, готовый разнести квартиру в щепки и из-за любого неверного шага. Я боюсь вновь потерять его. И пока этот страх не уйдет — я не смогу дышать полной грудью, а значит, завести ребенка. Голова пухнет, а внутри все переворачивается с ног на голову. Как проверить слова Татум? Как узнать правду? Как рассказать ее? Мысли вились в огромный клубок и все время путались. Не знаю, сколько я так просидела, но придя в себя, заметила, что Пита уже не было.

Вернувшись в квартиру Пита, я почувствовала леденящий ужас. Нет, это даже не из-за тех эмоций, что пришлось пережить буквально час назад. Это связано с тем, что в квартире кто-то был. Окно в гостиной открыто, и холодный ветер гуляет по всем коридорам и комнатам. Бумаги, что лежали на столе рядом с окном, были перевернуты и рассыпаны по полу. Я не знаю как, почему и кто, но этот гость явно не был желанным. Он что-то рыскал и явно не нашел. Никаких записок, посланий или еще чего-то, намекающее на самого человека. Быстро закрываю окно, а мурашки бегут по всему телу. Кто-то проник в квартиру, рылся в бумагах и ушел, спустившись по пожарной лестнице рядом с этим окном. Что за чертовщина тут творится? Руки тряслись, как у алкоголика, пока я старалась смести листы в одну кучу. Но когда я увидела, что под одним ворохом бумаг лежит белая роза, моя душа чуть не покинула тело. Чистая… Благородная… Но не пахнущая так противно, как я думала. Бутон, который у любого другого человека не вызовет никаких эмоций. Кроме меня. Роза лежала здесь достаточно недолго, так как ее лепестки идеально ровные и не засохшие, значит незнакомец ушел прямо перед моим приходом! Господи! Хочется заорать во все горло, биться в конвульсиях от страха неизвестности, хочется просто умереть, чтобы не испытывать всего этого ужаса, что тянется за мной длинным шлейфом… Замок в двери щелкнул, и я услышала знакомый голос:

-Китнисс, ты дома? -буквально пару секунд потребовалось Питу, чтобы понять, что что-то не то, и залететь с испуганными глазами в гостиную. Конечно, картина не из приятных: я забилась в углу стены, пронзая взглядом эту чертову розу, а вокруг меня белые листы. Мелларк тут же оказывается рядом:

-Эй! Что случилось? Не молчи! -Пит схватил меня за ледяные руки и начал целовать их, приводя в чувства. Я еле-еле могла шевелить языком:

-Здесь кто-то был… Эта роза… Она лежала здесь, Пит, -пекарь крепко обнимает меня, и его тепло окутывает меня, словно пуховый плед. Его дыхание сбилось, а сердце стучит, как бешеное, но он прижимает меня к себе все ближе, успокаивая:

-Шшшш… Все хорошо, Китнисс. Я с тобой, слышишь? Это всего лишь роза. Успокойся, -его голос дрогнул, когда он говорил про цветок, но Пит старался всеми силами сохранить самообладание. Оцепенение и шок медленно отступали. Пока Пит рядом, я в безопасности. Относительной безопасности:

-Я так устала от этого всего. Кому мы еще нужны? Почему нам не дают спокойно жить?! -я перешла ко второй стадии: истерика. Начинаю колотить своими слабыми ручонками мужественную грудь Мелларка, заходясь в громких всхлипах и тоннах слез: