Голодные Игры: больше, чем жизнь...(СИ)

-Я не знаю, что мне еще нужно пережить?! Сколько можно?! Я не хочу быть сильной, мужественной и непобедимой! Я устала жить в постоянном страхе! Я каждый раз боюсь, что потеряю тебя, Пит! Я каждый раз думаю о том, что ты исчезнешь, что снова появится тот Мелларк, которого сделал Капитолий! Я боюсь этих роз! Это не просто цветок. Кто-то знает, КАК на меня влияет это безобидное растение, и они вновь и вновь давят на эту точку! Господи! Я не понимаю, почему всегда, все беды оказываются там, где есть я?! Ну почему, та же самая Татум, пережившая революцию вместе со мной, взяла и забеременела, а у меня, видите ли, психологическое бесплодие?!..-тогда я не думала о том, что говорю. Тогда я просто выплескивала весь гнев на жизнь и мир, не фильтруя слова и выражения. Пит знает. Теперь он знает обо всем. Но не отпускает меня, не отходит, не убегает. Он смотрит на меня своими голубыми глазами, наполненных болью и такой необъятной скорбью, что я пожалела о своих словах. Но он ничего не сказал. Пекарь просто гладил меня по волосам, как маленькую девочку и утирал слезинки с моих щек своими губами. Мы просидели в такой тишине, на полу, среди бардака, наверно, целую вечность…

Истерика вымотала меня настолько, что я даже не заметила, как отключилась в объятиях Мелларка. Но я чувствовала, что его сильные руки подхватили меня, а затем положили на кровать. Сил совсем не было, поэтому я просто позволила своему телу и разуму уйти куда-то далеко: подальше от этого мира, проблем и слез…

Открываю глаза. Вокруг кромешная темнота. Ни одного проблеска света. Над ухом неспокойное дыхание Пита. Ему явно снится что-то плохое. Стараясь не разбудить его, переворачиваюсь к нему лицом. Лицо Мелларка напряжено. Морщинка между бровями так четко просматривалась даже во тьме. Пит одной рукой еще сильнее прижал меня к своему телу, и я снова оказалась в той точке безопасности, куда демоны не смогут никогда забраться. Но счастье оказалось недолгим. Пекарь резко распахивает глаза. Его отсутствующий и холодный взгляд, заставил меня замереть. Нет. Только не это! Нет! Пожалуйста! Но я ничего не могла сделать. Художник будто озверел. Он резко вскочил, сел на меня и сомкнул свои пальцы на моей шее. Я задыхалась… Медленно и болезненно… Я чувствовала, как кровь приливает к мозгу, а заместо озлобленных глаз Пита, я вижу лишь мутноватые красные пятна. Мелларк все крепче сдавливает мне горло. Я хриплю, пытаюсь вырваться, но все тщетно. Его сильные руки теперь убивают меня. И никто не поможет мне! Я осталась один на один с переродком Капитолия. И сейчас все зависит от самого Пита, я уже ничем не могу ему помочь. Тьма накрывала меня, в голове белый шум. Теперь не получается даже хрипеть. Легкие горят огнем от недостатка воздуха. Кто-то говорил, что смерть от удушья — самая быстрая. Ничего подобного. Я выгибаюсь в спине чисто рефлекторно… И тут его хватка ослабевает.

Долго… Мучительно… Адски… Я не могла дышать. Кашель, смешанный с той самой кровью, заставлял меня «складываться» пополам на простынях. Такой дикой боли я не испытывала с тех самых времен, как нас пытали в Капитолии, когда Пит уже пытался меня задушить, но что-то резко остановило его. А сейчас… Что произошло с ним сейчас? Продолжаю задыхаться, в глазах мутнеет, а мышцы абсолютно расслаблены. Я, словно желе, медленно растекаюсь на кровати, и не могу ничего с этим поделать. Струйка красной жидкости продолжала течь по подбородку, шее и груди. Пита я не видела. Я вообще ничего не видела: не различала силуэты, голоса… Я уже давно не здесь, только почему-то меня до сих пор никто не может убить. Душевная боль не сравнить с физической. Еще несколько часов назад, Пит обнимал меня, шептал такие нежные слова… Почему так больно? Почему хочется выть? Он не возвращался ко мне! Он играл со мной! Он пользовался мной, пока Татум неизвестно где ходила! Ему абсолютно было все равно на меня! И все те слова — откровенная ложь! Как я могла так легко ему поверить? Как могла отдать себя человеку, который каждый раз предает? Как я могла полюбить переродка?! Слезы смешались с кровью и слипшимися волосами. Нет ни одного человека, ни одной живой души, с которой я буду чувствовать себя уверено. Теперь уже нет! Изо всех сил стискиваю зубы и сжимаю ослабевшими пальцами простыни, чтобы не заорать. Хотя вряд ли теперь я вообще смогу говорить… Вдруг, меня кто-то сильно встряхивает, а потом обливает ледяной водой. Кожа защипала. Видимо, Пит разбил мне губу. Еле открываю глаза и пытаюсь сфокусироваться на изображении и звуке:

-Эй… Ты живая? Господи! Что он с тобой сделал? Китнисс! Давай! Давай же! Я вызову врача! Господи! -сначала голос был таким далеким и гулким, словно говорили из ведра. Эхо. Только эхо отзывалось у меня в ушах. Я потерялась в пространстве. Кто со мной говорит, кто спасает вновь мою грязную жизнь? Сколько же можно, твою мать, спасать меня?! А голос продолжал звучать: