Голодные Игры: Восставшие из пепла (СИ)

Многие из моих учеников делают огромные успехи: словно мальки они мельтешат на поверхности, ныряют, уворачиваются, скользят по воде. И я невольно радуюсь тому, что Капитолий был обеспечен настолько, чтобы любой уважающий себя гражданин мог позволить себе такую недостижимую роскошь как бассейн. В брызгающейся толпе замечаю дикий взгляд Хейвен – вот кто никак не мог смириться с водной стихией.

Будто читая мои мысли, Пит изрекает:

– Она боится плавать. Ей просто страшно находится в воде – это единственная, но самая горячая ее фобия.

– Как будто ты сам умеешь плавать, – пытаюсь шутить я, – Считаешь это можно исправить?

Напарник размеренно качает головой.

– Мне кажется, это нечто, что она не может преодолеть. Ты ведь с ней так и не поговорила?

Я краснею.

– Мне… мне не о чем с ней говорить…

– У вас с Хейвен, гораздо больше общего, чем ты думаешь, – улыбаясь, говорит Пит.

Он подходит сзади и забирает промокшее полотенце. Я чувствую, как его пальцы касаются моей прохладной кожи, и меня бросает в дрожь – не от холода, от его прикосновений.

– Я знаю, как много ты делала для каждого из них. Знаю, что и ты нашла себе любимчиков, но все о чем я только могу попросить – если я вообще могу о чем-то просить тебя – помоги ей. Она заслуживает этого Китнисс, правда заслуживает.

– Почему именно она? – спрашиваю я и в лоб уставляюсь на своего напарника.

Неожиданно понимаю, что в голос закрались страшные нотки ревности, но к моему счастью, Пит не замечает этого, а лишь оборачивает меня к себе. По-дружески, так, как бы сделал это Гейл.

Черт. Гейл.

Прежде, чем успеваю продолжить эту мысль, мои глаза встречаются с небесным, лучистым взглядом Пита. Теперь все воспоминания и мысли сводятся к одному – к слабым, забытым, но вспыхивающим, словно фейерверк, чувствам. Я знаю, что все, что есть у меня теперь, я могу выменять на один такой взгляд – игривый, насмешливый, заботливый.

– Ты знаешь, что означает её имя?

– А оно что-то значит?

– Хейвен – убежище или пристанище. Думаю, ты не раз замечала то, как она смотрит на остальных, то, как они смотрят на неё, Китнисс. Она их убежище – достаточно только ее взгляда, чтобы почувствовать беспристрастный уют. И она подарила мне этот уют, это счастье. Она мне как сестра, которую я должен уберечь и защитить и на самом деле, я очень плохой брат раз не могу оградить ее от будущих Игр…

Она дарит ему счастье – это так важно для меня. Я вижу ослепительные глаза Пита и понимаю, с каким завороженным, будто очарованным видом он смотрит на неё. Ей не больше пятнадцати, хотя раньше я бы не дала ей и тринадцати лет. Осиная талия, круглые бедра, точеная линия груди – я сжимаю всю волю в кулак, чтобы не восхититься пружинками ее курчавых и длинных волос. На свету, который проникал сквозь широкие стеклянные окна Тренировочного Зала, они кажутся золотыми.

Хейвен боится воды и это видно невооруженным глазом. Команда, которую я озаглавила «профи» посмеиваются над ней на самой глубокой точке бассейна. Девушка одергивает промокший локон, но продолжает ослепительно улыбаться, будто все было под контролем.

– Китнисс, – шепчет Пит, – Я мечтаю о том, чтобы именно ты стала её ментором, ведь ты обязательно сможешь вытащить её. Ты обладаешь мудростью Хеймитча, его характером и стойкостью, когда как я, поддамся чувствам, а значит не смогу сохранить её жизнь.

– А если нет, Пит? Если я тоже поддамся … эмоциям?

– Помоги ей, Кит, пожалуйста…

Он никогда не звал меня «Кит». Никогда не просил о помощи. Никогда не признавался в своих чувствах к другой. Это странный, истерзанный пошлостью и иронией анекдот, но я вновь прибегаю к силе своего характера.

– Хорошо.

Он не успевает ответить, как я скидываю полотенце и ныряю в воду. Дети оборачиваются на всплеск, но я уверенно направляюсь к Хейвен, которая жалась на мелководье.

«… И она подарила мне этот уют, это счастье…»

«… Я должен ее защитить…»

«… Он мог пожертвовать своей жизнью, а я не могу…»

«…Это желание. Не любовь, Китнисс…»

Шум воды, гам веселившихся детей замолкает, и все, что я слышу эти строки. Они пульсируют в моей голове, словно таблоиды с нашими откровенными поцелуями с Питом. Я хочу сжаться в клубок и горько заплакать, почувствовать боль в полной мере, чтобы перестать давить из себя эту фальшивую улыбку.

Я открываю глаза. Чистый, благородный янтарь её глаз обдает меня пугливым холодом. Бледная, будто мраморная кожа, на которой теперь блестели стекающие капли воды. Светлые, обрамляющие веко, ресницы, оттенявшие ее лицо. Девичье, бесконечно юное и приятное личико, искаженное гримасой стыда. Я пытаюсь выдавить улыбку, но лишь ухмыляюсь – я меркну по сравнению с ее красотой. Будто бы подделка, тускнеющая в лучах диковинного камня. Он выбрал ее – не меня.

– Хейвен, – холодно приветствую я, – Почему ты не нарабатываешь навыки плаванья?

– Я… Мне очень жаль, мисс Эвердин, я …

– Здесь все говорят со мной на ты. Я ничем не отличаюсь от вас – удача отвернулась от меня, Хейвен, точно так же, как она не снизошла до вас. Я равная тебе, ладно?

Девушка коротко кивает.

– Расскажешь в чем дело?

– Это Пит тебя прислал?