Голос дьявола среди снегов и джунглей. Истоки древней религии

«Действие это называлось к ган агалик, то есть „являются дьяволы“. Тайна его была известна одним только взрослым мужчинам, которые, под странною угрозою смерти, хранили ее верно и не смели открывать ни жене, ни матери, ни милой любовнице. Иначе не только никакое родство не могло спасти предателя от поносной смерти, но даже отец сына и сын отца мог и должен был убить безнаказанно, если узнает, что тот передает эту тайну женщинам. Посвящение в это таинство молодых мужчин было не иначе, как тогда, как они придут в совершенный возраст…

Действие это происходило следующим образом. Когда алеуты вздумают или увидят надобность сделать такое представление, то заблаговременно распределяют всем и каждому свои роли и свое место действия и проч. Поутру, в день самого представления, одна часть мужчин, долженствующая представлять дьяволов, уезжает из селения на два дня или более под видом промысла зверей. Другие, остающиеся дома, когда наступит поздний вечер, вдруг, как будто в каком-то испуге, начинают прислушиваться или представляют, что они будто что-то предчувствуют худое и тем наводят страх на женщин, которых отнюдь не выпускают на улицу будто из опасения. Спустя несколько времени после первого действия испуга слышен бывает глухой, необыкновенный шум, происходящий на улице. Тогда мужчины избирают из своей среды храбреца и посылают на улицу посмотреть, что там такое. Тот едва успевает выйти, как в ту же минуту вбегает назад в величайшем страхе и ужасе и говорит: скоро явятся дьяволы. Со словом его в ту же минуту на улице со всех сторон начинается страшный стук и шум, так что кажется, что юрта хочет рассыпаться в прах, и — с тем вместе — необыкновенный рев и крик отвратительным и неизвестным голосом. Тогда все находящиеся в доме мужчины встают в оборонительное положение и говорят друг другу: держись, крепись, не давайся! После того вдруг видят, что кто-то страшный, необыкновенного роста, вышиною до самой высокой части потолка, с ужасным свистом и ревом спускается в юрту в одно из отверстий, служащих вместо окна и дымной трубы. Страшилище это есть не что иное, как человек, нарядившийся в травяную огромную чучелу, похожую на уродливого человека. Тогда мужчины кричат: скорее гасите огни! Как скоро сделается темно, то в юрте и вне оной начинается ужасный стук, вой, свист, крик. Один из находящихся в юрте командует: боритесь, бейтесь, выгоняйте! И со словом его стук и крик увеличиваются, и поднимаются страшный скрип, писк, ломка — словом, слышны всевозможные звуки.

Такая кутерьма продолжается несколько времени. Потом будто бы мужчины одолеют чертей и выгонят их вон. За ними выходят они сами с таким шумом и криком, которые потом помалу затихают, и наконец смолкает все. После того изгонители чертей входят в юрту и велят засветить огня. И когда осветится юрта, то начинают свидетельствовать, все ли живы и целы из мужчин. Обыкновенно всегда не находят кого-нибудь одного. Тогда кричат: давайте скорее женщину на жертву и на выкуп утащенного! И с этим словом схватывают какую-нибудь женщину, уже прежде для того назначенную, и не давая ей пикнуть, вытаскивают ее на улицу почти полумертвую. По прошествии некоторого времени приносят утащенного чертями мужчину, будто бы совсем мертвого, и приводят женщину обратно честию. И тотчас приступают к оживлению мертвого. Для этого бьют его надутым пузырем, приговаривая: вставай, ты теперь у нас! И мнимый мертвец мало-помалу оживает и наконец становится совсем жив и здоров. Тогда родственники его одаряют ту женщину, которая собой избавила его из рук чертей. Тем оканчивается для всех представление. Через несколько дней возвращаются уехавшие мужчины на промысел. Им рассказывают о случившемся в их отсутствие явлении чертей, и те слушают с необыкновенным вниманием и ужасом. И легковерные алеутки от души верили, что все это было точное нашествие чертей».