Голос греха

Акуцу сказал первое, что пришло ему на ум и что звучало достоверно. Но, похоже, Накаи было всё равно. Он снова приложился к кружке с пивом.

— Я не стал дожидаться, уже сделал заказ. Вы тоже заказывайте, что хотите.

Накаи криво ухмыльнулся, будто сказал что-то смешное. Он заказал суп-мисо акадаси и большой набор нигири-суши. Тосия и Акуцу заказали то же самое. От рекомендованного Накаи спиртного они отказались, сказав, что ведут машину по очереди.

Когда принесли суши, Акуцу достал блокнот и без промедлений приступил к интервью: памяти пьяного человека доверять нельзя.

— В первую очередь мне хотелось бы узнать про поджог здания фирмы «Строительная компания Кэйё». Сколько сотрудников в ней работали?

— Ну, таких добросовестных мужиков человек пятнадцать-шестнадцать… Я-то чисто заходил время от времени, так что точно не знаю.

— Вы в курсе, что ваш начальник Аоки был замешан в деле «Гин-Ман»?

— Да, знал. Наша группировка самое большое человек десять была. Все знали, кто чем занимается. Не то чтобы я напрямую слышал, но знаю, что мы и под «Гинга», и под «Мандо» рыли.

— А кто из членов банды сбежал после поджога?

— Цумура Кацуки. Такой накачанный был… Хороший мужик. Иногда заносило его, правда… Он и поджёг. Двое наших сгорели.

Акуцу уточнил, как пишется имя Цумура Кацуки иероглифами и его возраст. Во время пожара ему было ближе к тридцати. Затем журналист без долгого вступления спросил о мотивах поджога.

— Летом дело было, бейсбольный сезон у старшеклассников; Цумура деньги стащил, чтобы ставки сделать. Ну, его в офисе «Кэйё» повязали и поколотили палками. Вот прям так связанный, он, должно быть, как-то перекатываясь… и пацан-школьник ему помог. Короче, освободился, да и поджёг. Погибли двое: один из руководства и парень молодой из охраны, оба дремали на втором этаже. Цумура и пацан сбежали. Оба погибших были из группировки. Что там случилось, точно неизвестно.

— А школьником этим был Иноуэ Соитиро?

— Да, сын Икусимы Хидэки. Поговаривали, что босс взял на себя долги Икусимы, а жену и сына забрал к себе типа заложниками.

— А что стало с Икусимой Хидэки?

— Слышал, что он удрал.

— То есть Аоки дал Икусиме деньги взаймы, тот скрылся, и он взял в заложники его жену и ребёнка?

— Ну да.

Накаи ничего не знал о том, что Аоки убил Икусиму. Было что-то зловещее в том, что Аоки скрыл факт убийства даже от близкого крута. Получается, что он никогда не рассматривал Икусиму как сообщника.

— Над сынишкой-то его наши мелкие сошки здорово издевались. Нехорошо так говорить, но угрюмый он был типчик. Я о нём года два заботился, так ни одной приветливой улыбки от него не увидел. А вот к Цумуре он привязался.

Накаи съел нигири с прозрачным кальмаром и допил пиво. Затем, подозвав хозяина, стоящего за стойкой, заказал бутылочку холодного саке.

— А куда скрылись беглецы, так и не удалось узнать?

— Погоня-то была. Выяснилось, что они бежали в западном направлении, но поймать их не удалось.

— И полиция не смогла их арестовать, так? Инциденты со смертельным исходом, случавшиеся в ходе разборок внутри банд, не освещались в прессе, особенно в незначительных случаях. Полиция это тоже прекрасно осознавала. И хотя поджог считался тяжким преступлением и необходимое расследование было произведено, мотивации у полиции, похоже, особо не имелось. В статье о поджоге, опубликованной в то время, даже фотографии жертв не опубликовали.

— То есть вы до сих пор не в курсе, где находится Соитиро?

— Не-а.

Накаи сразу же взялся за только что подоспевшее саке. Дощечка, на которой лежали суши, пустела на глазах.

— А что стало с женой Икусимы?

— A-а, с женой… Что же с ней стало-то…

— Не помните? Сын-то ведь с поджигателем сбежал.

— Странно, но не помню… После пожара фирма развалилась.

— Вам не кажется это странным?

— Что именно?

— Вероятность того, что Соитиро-кун в первую очередь свяжется именно с матерью, была самой высокой. Скорее всего, там вы и натянули свои сети.

— Ничего не знаю. По крайней мере лично я за женой не следил.

— Ну, другие-то члены банды рассказывали?

— Сказал же, не знаю, — грубо прервал его Накаи. Этот человек утверждал, что отошёл от дел, но по сути он остался прежним. Однако, раз уж они добрались до Имабари, отступать Акуцу не собирался.

— Для этой женщины Соитиро-кун оставался единственным членом семьи. Было бы естественным предположить, что она подала заявление в розыск. Почему же она этого не сделала?

— Понятия не имею. У неё и спросите.

Акуцу делано вздохнул, а Накаи продолжил с удовольствием потягивать саке.

— Про женщину ничего не знаю, а вот про Цумуру кое-что слышал.

— Про то, где он?

— Ага. Где-то с полгода назад.

— И где же он сейчас?

— А сегодня только суши будут?

Газетные издательства, не практиковавшие плату за интервью, неприязненно относились к покупке информации за деньги. Но вчера на работе Тории передал Акуцу белый конверт со словами: «На всякий случай». Акуцу достал конверт из внутреннего кармана пиджака и подтолкнул его в сторону Накаи. Тот тут же заглянул в него и пересчитал деньги. Затем, не меняя выражения лица, произнёс: «Хиросима».