Голос и воск. Звучащая художественная речь в России в 1900–1930-е годы. Поэзия, звукозапись, перформанс

Иными словами, в отчете констатировалось, что для продолжения работы по созданию теории декламации необходимо искать новый, отличный от авторского чтения материал. В течение 1924 года и позднее КИХР планомерно расширял свой архив за счет записей декламаторов (Натальи Казанской-Радловой, Эльги Каминской, Надежды Омельянович, Антона Шварца). К 1924 году относятся и первые записи актеров – Алисы Коонен и Николая Церетелли, работавших в московском Камерном театре, а также гастролировавшего в Ленинграде немецкого актера Александра Моисси278.

Работу КИХРа можно условно разделить на два основных этапа. В 1923–1924 годах была подведена черта под той работой, начало которой было положено еще в 1920 году в ИЖС279. Этот период характеризуется изучением авторского чтения стихов, а также разных аспектов связи декламации с поэтическими текстами, созданием метода анализа звучащих поэтических произведений, проверкой гипотезы о заложенных факторах звучания. В эти годы Бернштейна и собравшийся вокруг него круг молодых коллег (прежде всего Николая Коварского и Софью Вышеславцеву; в 1924‐м к ним присоединился Андрей Федоров, в будущем известный переводчик и переводовед) также интересовали вопросы, которые можно отнести к области психологии творчества. Помимо проводившейся звукозаписи авторского чтения поэтов – В. Брюсова, А. Белого, С. Есенина и многих других, – кихровцы занимались фиксацией свидетельств поэтов о творческом процессе. Эти свидетельства позволили Бернштейну выдвинуть предположение о двух тенденциях в стиховом творчестве – декламативной и недекламативной. Для первой характерны отчетливые и яркие представления автора о материальном звучании стиха, для второй, напротив, то, что звуковые представления в процессе творчества значительной роли не играют. «Эти тенденции в различной степени распределяются между различными творческими типами, и в отдельных типах одна из тенденций может стремиться к нулю», – писал Бернштейн в 1924 году в статье «Стих и декламация»280 (опубликована в 1927 году), противопоставляя Блока и ряд других авторов, сочинявших стихи без помощи произнесения, большому количеству современных поэтов, включая Ахматову и Мандельштама, нуждавшихся в артикуляции стихов в процессе творчества.

Статья «Стих и декламация» подводит итог исследованиям первого периода работы Кабинета. Эти результаты являлись своего рода научным обоснованием эмансипации поэтического перформанса. Основные выводы, изложенные в «Стихе и декламации», были следующими:

– материал декламации и стиха различен («…поэту в качестве материала предоставлены только элементы языковой системы и, прежде всего, элементы фонические, – декламатор строит свое произведение из материальных звуков; стиховое искусство – искусство внематериальное, – декламация насквозь материальна, в той же мере, как архитектура или скульптура»281);

– декламируемое стихотворение преломляет элементы построения текста («…в стихотворении декламируемом и воспринимаемом как таковое наше внимание приковано к материальной звуковой оболочке, которая представляет собой как бы призму, преломляющую в себе все элементы построения поэта»282);

– декламация – это всегда конкретизация, результат выбора из множества заложенных в неозвученном стихотворении вариантов. В материальной звуковой форме стихотворение стремится к единозначности («Декламационное исполнение не адекватно стиховому произведению: материализуя его, оно привносит элементы, отсутствующие в эстетическом составе стихового произведения; с другой стороны, конкретизируя ту или иную систему заложенных в стихотворении возможностей фонического выражения, оно исключает все другие возможности. Декламация всегда дает лишь один из возможных аспектов стихового произведения; зато этот единственный аспект в декламационной форме приобретает абсолютную яркость и непререкаемую определенность, отличающую материальную данность от психического образования. Воплощаясь в декламационную форму, стиховое произведение утрачивает богатство потенциальных свойств и выигрывает в яркости свойств реализованных»283);

– «закона исполнения», который был бы заложен в самом поэтическом произведении, не существует («Стиховое произведение не содержит в себе элементов декламационных – элементов материального звучания»284);

– декламация является искусством интерпретаторским («…для всякого стихотворения мыслим целый ряд несовпадающих между собой и в то же время эстетически законных декламационных интерпретаций»285).