Голос империи

Альв протянул руку к мертвому телу. Нежно, сладострастно провел по обнаженной груди, лаская соски. Спустился ниже, изящным движением, будто художник, провел линию по животу. А затем его пальцы ворвались внутрь, разрывая плоть, купаясь в застывшей мертвой крови. И вернулись под свет операционной лампы — липкими, мокрыми, грязными и дрожащими от возбуждения. Держащими что-то…

Альв полюбовался своей добычей, рассматривая ее так и сяк. И с аппетитом начал есть.

* * *

Де Зирт похлопал лежащего на полу человека по щекам. Тот с трудом разлепил глаза и, увидев перед собой его лицо, то самое, которое только что… там… задрожал, попятился и попытался дотянуться рукой до кнопки вызова охраны.

— Даже не думай, — ласково предупредил альв.

— Вы… ментальное воздействие? — мысли путались, во рту пересохло, а в ушах стоял такой звон, что казалось, слова проникали сквозь него с большим трудом.

Гость кивнул и оскалился по-настоящему хищно.

— Что еще ты помнишь?

— Н-ничего…

— Вот видишь, как нехорошо спать на рабочем месте! Такая ответственная должность — и такое упущение… Куда тебя теперь? Форму стирать, наверное? Хотя… через сутки ты уже не вспомнишь всего, что видел. И снова придешь на свое заслуженное место. Всегда есть выбор.

— Но… Я обязан доложить!

— Что именно? Что ты ничего не помнишь? Или что тебе снятся кошмары? И как ты представляешь жалобу на меня? Ты же понимаешь, что твоей карьере… — старик с помощью одного емкого нецензурного слова объяснил все не радужные перспективы. — Я не сделал с карателями ничего такого, что приведет к системному сбою. Мальчики будут работать, как и раньше. А ты сделаешь вид, что меня здесь не было. Я просто сквозняк.

Человек на полу понимал, что его просто казнят за измену. Разбираться никто не будет. А если сообщит… Готов ли он расплатиться за это так, как показал ему хренов старик?

Если в его силах — войти в ультразащищенное помещение департамента, в центр управления имперскими карателями, стоит ли сомневаться, что он способен просто убить… и съесть человека?

Джалан, район Фирих, департамент финансов

Гаральд дописал файл отчета и посмотрел на часы. Можно было идти обедать. Столовую департамента он не жаловал. Несмотря на то, что в финансовых структурах работало большое количество аристократов, готовить нормально в казенных заведениях так и не научились. Зато ушлые частники быстро сообразили, что возле государственных зданий всегда будут иметь успех небольшие ресторанчики, куда пускали только по «клубным картам». Но, видимо, сегодня мироздание было против любых проявлений нормальности.

На выходе из департамента Гаральд столкнулся с двумя такими же любителями «клубных обедов», которые почему-то шли сейчас в сторону столовой.

— Можешь не ходить, ресторан закрыт, — буркнул один из коллег.

— Внеурочный санитарный день?

— Там какая-то демонстрация на улице началась, — чиновник скроил недовольное лицо. — И чего с ними миндальничают? Давно бы уже вызвали охрану или карателей — и разогнать этих бездельников, работать мешают!

Гаральду стало любопытно. То, что он наблюдал с утра, можно было назвать провокацией, массовым хулиганством журналистов, но никак не поводом для того, чтобы в обеденное время закрывались рестораны Фириха. Значит, дело уже не в раздаче безобидных газет.

Он вышел на улицу ровно в тот момент, когда началось.

Сначала послышался гулкий бой барабанов и какой-то странный свистящий звук. Флейты. Затем ритмичный топот — он нарастал и окружал. Но через минуту на широком кольцевом бульваре вдруг стало очень тихо. Темно. Черно. Отовсюду бежали люди, друиды, альвы, и из каждого переулка в центр города ползла черная тьма.

Каратели. Они стекались из переулков, выходили из подземных переходов, строились ровными квадратами и шли. Молча. Сотни, а затем уже тысячи огромных фигур, с ног до головы одетых в черную униформу. Они шагали по бульварному кольцу. Только теперь черная ткань, скрывающая их лица, словно обрела очертания знакомого лица лорда Коннора. А на черных робах красной краской была нарисована руна «В».

Галдящие, барабанящие и орущие люди, решившие атаковать департамент правоохраны и судейства, разбегались в панике, бросая все. Люди на улице, не успевшие удрать подальше, падали на землю, сталкивались в панике друг с другом, закрывали руками головы и прятались, кто куда мог. Вставать на дороге у карателей желающих не было.

И там, куда наползала чернота, воцарялась абсолютная, мертвая тишина. Каратели шли к зданию департамента правоохраны. Вспарывая волну беснующихся, вопящих и жаждущих крови людей. Рассекая ее острым ножом страха. Инстинктивного ужаса.

Гаральд почувствовал, как по спине побежали мурашки. Даже у него — после всей жути военной академии.

Тьма молча шла по бульварному кольцу Фирих — молчаливая. Разбитая на идеальные черные квадраты. Готовая защищать закон. И карать тех, кто жаждет крови.

Триединая империя, Джалан

Район Фирих, летний императорский дворец