Голос империи

Канцлер стоял перед императором, бледный и трясущийся от страха. На монаршем столе лежали две дюжины разноцветных газет и журналов с одинаковой передовицей: «Я, мы, все — Виктор Коннор!».

— Что. Это. Такое? — Тагир сидел, глядя на канцлера исподлобья.

— Это… с утра. Везде. Народ хлынул в Фирих. Вызвать охрану?

— Есть причины? — поинтересовался император. — Погромы? Давка? Убийства? Ранения?

— Нет… пока нет, ваше величество. Просто люди, их много. И они раздают вот эти газеты.

— И?

— Везде требование о помиловании. А возле городской тюрьмы — тоже… народное сборище. Только там требуют немедленной выдачи Коннора для расправы. Отдать приказ разогнать?

— За что? Они нарушают закон?

— Нет…

— Бунтуют?

— Кричат. Беснуются.

— Дороги перекрывают? Баррикады строят?

— Нет…

— Ничего не громят и никого не трогают. Я прав? — Тагир очень неласково посмотрел на канцлера, и тот еще сильнее затрясся. — То есть они просто шарахаются вокруг дворца и комплекса департаментов, одни раздают газеты, а другие слишком громко вопят?

— Да, ваше величество.

— Мешают вам спать?

— Нет, ваше величество. Но…. отменить ваш сегодняшний выезд?

— В театр? Нет, с чего бы, — Тагир почти удивленно воззрился на канцлера.

— Нет. Они просто…

— Гуляют по центру. Не в том настроении?

— Ваше величество!

— Не вижу проблемы.

— Там журналисты, это все идет в эфир. Туристы тоже видят…

— И что? Пусть видят. Народ империи есть право голоса.

— Это давление на власть! — задребезжал канцлер.

— Не давление, а попытка. Вечно вы путаете потуги с действиями. И это мне решать, как расценивать этот балаган. Пока еще власть здесь я! Охрану усилить, патрули в центр, выезд в шесть.

— Это может быть небезопасно, — еще раз осмелился высказаться канцлер.

Тагир привстал, тяжело опираясь на руки.

— Небезопасно — демонстрировать слабость! Если я буду прятаться от каждого мальчишки с листком или менять планы из-за пары оглоушенных крикунов, вот что точно будет небезопасно для империи. Не трогать их — пусть выпускают пар! Собака, которая лает, редко способна укусить. А себе закажите смену белья, если вы так впечатлительны. Жду в шесть. Свободны.

Канцлер сник и, пятясь, вышел из кабинета.

Триединая империя, Джалан

Район Эззо, Академия государственного управления

Де Зирт любовался бирюзовыми сполохами на кончиках пальцев.

— Красота! А вот сообщать нашей дикарке, зачем я на самом деле потащил ее в арканный зал, действительно не стоило. Пусть дальше думает, что полагается. Не все же им, излишне любопытным, надо знать?

— Угу, — подтвердил Сивус.

— Нет, ну можно было, конечно, уговорами… Или даже грубой силой. Поделилась бы эфиром, от нее не убудет. Девка сильная. В конце концов, накопитель можно выпросить. А новый у меня создавать времени нет. Но она же обидится. А зачем мне обиженная ведьма? Незачем…

— Угу.

— Вот и я так думаю. Теперь надо разобраться с карателями. Просто вывести их на улицы можно, но это уничтожит сам их институт… Народ просто сожрет нас, и ботинок не останется. Значит, не просто вывести, а так, чтобы этот демарш вписался в их убогую картинку мира. И заставил не только обосраться от страха, но и благоговейно возрадоваться — вот где задача! Понимаешь, пернатый?

— Угу.

— Так-так, — де Зирт постучал пальцами по столу. — Они ведь жаждут его крови?… А мы жаждем мира во всем мире…

Сивус промолчал, демонстрируя ложное подобие интеллекта. Не со всем же соглашаться пусть и механической, но все-таки сове.

— Надо сделать моих мальчиков чуть более чувствительными к жажде крови… А что может быть страшнее чувствительного убийцы?

— Угу.

— В конце концов имеют же они право эволюционировать. И какая, по большому счету, разница, сами они это сделают или при помощи Создателя!?

— Угу…

— Молчать! Я их создал. Я их демиург, и я вполне могу решить, что моим деткам пора немного вырасти. И стать умнее.

Триединая империя, Джалан

Район Фирих, комплекс зданий департамента правоохраны и судейства

Де Зирт приложил руку к заблокированной двери центра управления имперскими карателями. Давным-давно, создавая институт, наводящий ужас на людей, он оставил эту лазейку. Словно предчувствуя, что однажды придется воспользоваться. Правда, пришлось потратить изрядное количество сил, чтобы провернуть композитный замок. Проект которого тоже создавал он.

* * *

Человек в униформе института карателей стоял возле металлического стола, содрогаясь от холода и паники. Он смотрел на тело, лежащее на этом столе. На свою дочь. Мертвую. Холодную.

Рядом с ней стоял еще один человек. Нет, не человек, альв. Почти полностью скрытый под балахоном. Из-под черной материи виднелись только белые волосы, похожие на паклю, и очки-гоглы.