Читаем Голос из толпы. Дневниковые записи полностью

1. Говорят о равенстве наций, а прижимают евреев.

2. Якобы с сердечными объятиями встречают друзей из стран народной демократии, но студентам немецкого отделения втихомолку говорят: приехали к нам из ГДР студенты – так вы с ними не сближайтесь, не дружите: хоть там их и проверяли, прежде чем сюда направить, но все же неизвестно, кто они.

На вечере видел двух немцев-студентов. Стало совестно за трущобы, по которым они шли в клуб, за рабочую столовую, пропахшую кислой капустой, за плохенький и скучный вечер.

1 апреля, вторник. Пятое снижение цен! Только на продукты и впервые на книги.

Смотрел кинофильм «Мы за мир»42. В какую необыкновенную и значительную эпоху мы живем! Когда так бывало, чтобы в Англии начиналась эстафета мира, проходила Францию и почти все страны Европы и завершалась в Берлине, где собралась молодежь со всего света! Когда было такое единение народов и одновременно разобщение мира на два лагеря! Мы, люди этой эпохи, пишем самую славную страницу истории, мы предваряем будущий новый мир, подводим итог всему старому, уходящему миру.

12‐е, суббота. Разговор женщин в автобусе после просмотра фильма «Тарзан»43:

– Мне Чита44 так понравилась, так понравилась, ну просто изумительно! Как она хохочет, когда сын Тарзана купается и тогда, когда еще прыгает! Чувствуется, от души хохочет. Так заразительно!

17‐е, четверг. Вот человек! Все факультетские ребята кажутся ему лживыми. У него нет друга, но и у тех, у кого, казалось бы, есть друзья, их фактически нет. Ему кажется: все отношения между людьми фальшивы. Каждый живет для себя; себя более всего знает, о своей будущей жизни печется и только играет под общительного и общественного. Живет он в стаде таких же, как он сам. Нет дружбы, доверия, а главное, простого, сердечного чувства к другим. Студенты – это скопище будущих чиновников уже и сейчас со скрытыми наполовину душами. Так мерзко!

В 12‐м часу ночи по улице Ткачей идет орава деревенских – да, самых настоящих деревенских девок с одним пьяным гармонистом. Гармоника пиликает, девки орут, выворачивая легкие, так орут, будто коровы мычат, когда быка хотят.

Вот еще тип человека (встретил в автобусе).

Из-за того, что его толкнули, разгорячился (ему лет под тридцать):

– Нельзя таким быть, такие город портят! Когда вежливо, то и со стороны приятно смотреть (сам такой маленький, у него чуть рыжеватые курчавые волосы, выпученные, живые глаза, бойкий голос). Надо себя воспитывать: все после войны стали нервные; я тоже. И все же лучше губы себе искусать, чем навредить другому человеку. Я за правду один против пятерых выйду, чем бы они ни угрожали. Надо быть сознательным. Если бы мы все были сознательными, давно добились бы того, чего хотим. Но и так все же добьемся. Как хорошо мы живем! Каждый год цены на 10–15% снижаются. Что вы ни говорите, замечательно живем! Я лично от души благодарен партии и правительству.

Он же:

– Зачем мне в трактире пить? Я дома выпью с женой.

Он же:

– Я присмотрелся к красивым-то девушкам! По мне, лучше некрасивая, но чтоб до гроба уважала, тогда жить будет и лучше, и легче.

Он же:

– Я работал и первого, и второго мая. Думаете, с радостью? Но все равно я понимаю, что для себя, для народа работал, и всегда буду работать, когда надо… Нет, что ни говорите, от души благодарю партию и правительство!

Ермолин, как потеплеет, закладывает пальто в ломбард, до стипендии. А на улице еще холодно. Поэтому ходит в университет в чужих пальто. А иногда и без пальто.

У нас в районе открыта театральная касса. За стеклом витрины – объявление: «Имеются билеты на стадион. Играет: Зенит (Л-град) Тарпеда (М-сква)».

11 мая, воскресенье. Рассказы Коробовича о блокаде:

7 ноября немцы обрушили шквал огня на город. В это время все уцелевшие уличные радиоточки на пустынных улицах громко, как эхо в горах, передавали выступление Сталина; на улицах ни души, твердо звучит голос вождя, рвутся снаряды, дома дрожат от их разрывов.

…День прорыва блокады. Ходят люди по городу. Вдруг как началось! Стрельба. А снаряды вроде не рвутся, все спокойно на улицах, хотя дома качаются, земля гудит и воздух тоже. Люди растеряны: что такое? А это прорывают блокаду.

Наше правительство тоже обманными путями действует. Если верить Зайцеву45, война с Японией началась в час ночи, но… по московскому времени (разница в семь часов). А еще: Вышинский на месяц задержался в Праге, возвращаясь из Парижа, и там произошел переворот, после которого убрали всех наших врагов46.

Да! Зайцев порассказал: техники было на востоке напичкано – уйма, командиры уже за месяц знали о предстоящем переходе границы нашими войсками. Японцев давили танками. Танков – тьма. Раздавленные трупы японцев квадратиками лежали.

пос. – прошу оставить стипендию,

хор. – хотел отлично, растерялся,

отл. – обманул товарища лектора.

Студенческая хохма:

Перейти на страницу:

Все книги серии Россия в мемуарах

Воспоминания. От крепостного права до большевиков
Воспоминания. От крепостного права до большевиков

Впервые на русском языке публикуются в полном виде воспоминания барона Н.Е. Врангеля, отца историка искусства H.H. Врангеля и главнокомандующего вооруженными силами Юга России П.Н. Врангеля. Мемуары его весьма актуальны: известный предприниматель своего времени, он описывает, как (подобно нынешним временам) государство во второй половине XIX — начале XX века всячески сковывало инициативу своих подданных, душило их начинания инструкциями и бюрократической опекой. Перед читателями проходят различные сферы русской жизни: столицы и провинция, императорский двор и крестьянство. Ярко охарактеризованы известные исторические деятели, с которыми довелось встречаться Н.Е. Врангелю: M.A. Бакунин, М.Д. Скобелев, С.Ю. Витте, Александр III и др.

Николай Егорович Врангель

Биографии и Мемуары / История / Учебная и научная литература / Образование и наука / Документальное
Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство
Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство

Не все знают, что проникновенный лирик А. Фет к концу своей жизни превратился в одного из богатейших русских писателей. Купив в 1860 г. небольшое имение Степановку в Орловской губернии, он «фермерствовал» там, а потом в другом месте в течение нескольких десятилетий. Хотя в итоге он добился успеха, но перед этим в полной мере вкусил прелести хозяйствования в российских условиях. В 1862–1871 гг. А. Фет печатал в журналах очерки, основывающиеся на его «фермерском» опыте и представляющие собой своеобразный сплав воспоминаний, лирических наблюдений и философских размышлений о сути русского характера. Они впервые объединены в настоящем издании; в качестве приложения в книгу включены стихотворения А. Фета, написанные в Степановке (в редакции того времени многие печатаются впервые).http://ruslit.traumlibrary.net

Афанасий Афанасьевич Фет

Публицистика / Документальное

Похожие книги

100 знаменитых чудес света
100 знаменитых чудес света

Еще во времена античности появилось описание семи древних сооружений: египетских пирамид; «висячих садов» Семирамиды; храма Артемиды в Эфесе; статуи Зевса Олимпийского; Мавзолея в Галикарнасе; Колосса на острове Родос и маяка на острове Форос, — которые и были названы чудесами света. Время шло, менялись взгляды и вкусы людей, и уже другие сооружения причислялись к чудесам света: «падающая башня» в Пизе, Кельнский собор и многие другие. Даже в ХIХ, ХХ и ХХI веке список продолжал расширяться: теперь чудесами света называют Суэцкий и Панамский каналы, Эйфелеву башню, здание Сиднейской оперы и туннель под Ла-Маншем. О 100 самых знаменитых чудесах света мы и расскажем читателю.

Анна Эдуардовна Ермановская

Документальная литература / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Лаврентий Берия. Кровавый прагматик
Лаврентий Берия. Кровавый прагматик

Эта книга – объективный и взвешенный взгляд на неоднозначную фигуру Лаврентия Павловича Берии, человека по-своему выдающегося, но исключительно неприятного, сделавшего Грузию процветающей республикой, возглавлявшего атомный проект, и в то же время приказавшего запытать тысячи невинных заключенных. В основе книги – большое количество неопубликованных документов грузинского НКВД-КГБ и ЦК компартии Грузии; десятки интервью исследователей и очевидцев событий, в том числе и тех, кто лично знал Берию. А также любопытные интригующие детали биографии Берии, на которые обычно не обращали внимания историки. Книгу иллюстрируют архивные снимки и оригинальные фотографии с мест событий, сделанные авторами и их коллегами.Для широкого круга читателей

Лев Яковлевич Лурье , Леонид Игоревич Маляров , Леонид И. Маляров

Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное