Голос крови

Магдалена мельком глядит на экран – а там уже другой рекламный ролик, анимационный: тридцать или сорок поросят с крылышками, этакий боевой отряд, летят по небесной сини и вдруг, один за другим, начинают отделяться и ухать вниз, наподобие пикирующих бомбардировщиков, после чего на экране появляется одно слово: «анасол»… а тем временем Магдалена рассказывает Амелии, как «девицы выковыривали свои бикини из задниц, а парни стаскивали шорты и трахали их сзади, прямо на палубе, на глазах у всех, и Норман уговаривал меня снять лифчик, но я знала, что на этом он не остановится». Магдалена лишь на секунду включается, когда на экране возникает ведущий новостей. Показывают тренажерный зал и тридцатипятилетнего накачанного мужчину, ко рту которого репортер поднес микрофон. Магдалена смутно замечает двигающихся на заднем плане ребят лет девятнадцати-двадцати с чем-то… вот уж совсем неинтересно… Куда занимательнее рассказывать Амелии про Нормана… «Он сидит на палубе в тесной компании полусотни бездельников, в основном мужчин, которых пора лечить от порнозависимости… и желательно поскорее… и при этом он сам порнопсихиатр, подумать только! Картинка та еще. На огромном парусе, как на экране, показывают порнуху, ¡Dios mío! И ужасней всего реакция Нормана! Из-под плавок у него торчит вот такой дрын! Кто, спрашивается, тут зависимый? Глаза горят. Эти проекции гигантских хуев на парусе… и девки, раздвигающие ноги… казалось, в их пещеры может войти, не пригибая голову, взрослый мужик. Я глазам своим не верила!»

Магдалена так увлеклась подробностями, что пропустила момент, когда на экране возникла шхуна с высоченными мачтами и огромными парусами, а на верхотуре самой высокой мачты происходила какая-то возня между крошечными фигурками; и вот мужчина покрупнее взял в клещи маленького, готового сорваться вниз и наверняка погибнуть, обхватив вокруг талии ногами, и стал спускаться по тросу на руках… все ближе, ближе к верхней палубе… и вот уже камера поймала лицо спасателя…

– Ты глянь! – восклицает Амелия. – Это не твой ли бойфренд?

Магдалена впервые внимательно смотрит на экран.

– ¡Dios mío! Нестор!

От этого зрелища у нее перехватило дыхание. В свое время она пропустила этот телерепортаж. В тот день она была слишком поглощена тем, как набраться храбрости и уйти от матери, помахать ручкой родной Хайалии. А сейчас она не в том настроении, чтобы лицезреть великий триумф Нестора… но любопытство сильнее.

– Амелия, ты не прибавишь звук?

Но та и без того жмет на кнопку пульта, опережая ее просьбу. На них наплывает лицо Нестора, а с дамбы за его спиной летят неодобрительный вой и улюлюканье и выкрики на испанском, английском и бог знает на каких еще языках.:::::: Вот и отлично! Люди одной с ним крови высказывают ему свое «фэ»! И чего тогда стоит вся его слава, так? Так! Хайалиа… либо ты порываешь с ней навсегда, либо она засасывает тебя, пока ты не задохнешься… а Нестор – ее часть, неотъемлемая часть… Как они смеют, эти американос, раздувать его репутацию и делать из него героя? Как они смеют намекать на то, что я совершила неправильный выбор, дав отставку… знаменитости?!::::::

– ¡Caramba! – восхищается Амелия. – А он и вправду хорош, твой хайалийский дружок!

Магдалена отвечает тихо, но резко и с раздражением:

– Хайалийский или не хайалийский, он мне не дружок.

Амелии представился шанс повалять дурака, и она его не упускает:

– Ну хорошо, он тебе не дружок. Но ты ведь не станешь отрицать, что он классный! – На экране возникает газетная фотография Нестора с голым торсом. – Он бы мог позировать для скульптуры какого-нибудь греческого бога. – В глазах Амелии играют лукавые огоньки. – Магдалена, ты уверена, что не передумаешь? Может, тогда меня с ним познакомишь?

Магдалена открывает рот, но не издает ни звука. Она не знает, как ее срезать. Лицо застыло, и она им больше не владеет…:::::: Спасибо тебе, Амелия! Спасибо, дорогая. Как мило, что ты облекла в слова мои ощущения… и бросила их мне в лицо.::::::

Армада анимационных крылатых поросят несется с невероятной скоростью… белые облачка проносятся на фоне ярко-синего, освещенного солнцем неба… под вагнеровский «Полет валькирий»… поросята бомбами падают вниз на невидимые объекты. Глубокий баритон сообщает: «Мягкий… мгновенно и сильно действующий… бьющий точно в цель… АНАСОЛ». И тут же, во весь экран, это слово.

– Анасол, – произносит вслух Евгений. – Что это?

– Тебе это ни к чему, – отзывается Нестор. – Такой крем.

Они сидят перед телевизором в съемной студии. На часах – полпервого ночи, Нестор только что вернулся с дежурства, оттрубив с четырех до полуночи. Они смотрят местные новости: первый выпуск в восемнадцать ноль-ноль, второй в полночь. Световое пятно сообщает о возвращении команды дикторов – троих мужчин и женщины – за длинный стол в виде подковы: они сидят и читают новости с телесуфлера. Все четверо прыскают и строят рожи, давая понять, что хорошо оттянулись во время рекламной паузы… и что под конец выпуска зрителя ждет легкий и довольно забавный сюжет. Начинает ведущий: