Голос ненависти

Она тоже невольно отводит глаза и натыкается на низенькую девушку рядом с бароном. Очень быстро доходит, что это невеста. По вентонскому обычаю она одета в пепельное платье с золотыми узорами на подоле, рукавах и вороте. Длинная тугая коса цвета спелой пшеницы лежит на плече, руки сложены на животе. Невеста выглядит совсем молодой, еще по-подростковому угловатой. И радостной она совсем не кажется – скорее покорной, как олененок. Кайрис прищуривается. Это знание дает ей опору, понимание, что все идет правильно. Нири чуть сжимает ее плечо, прежде чем отступить на пол шага. Кайрис кивает и движется к помосту, скрываясь за музыкантами. Было оговорено, что она выйдет, когда зазвучит барабан.

За помостом оказывается только притоптанная трава. Кое-как успокоив сбившееся дыхание, Кайрис прижимается грудью к помосту и осторожно из-за него выглядывает. Жених и невеста стоят перед жрецом Тенриса. Тот держит в руках медную чащу, а Корвин, пропуская меж пальцев длинную косу, отрезает ее блеснувшим на свету лезвием. Кайрис вздрагивает, но все остальные спокойны. Ну и обычаи. Остальные волосы распадаются, едва достигая плеч. Дикость. Кайрис отворачивается, не желая за этим наблюдать. Она даже успевает слегка расслабиться, когда раздаются первые отзвуки барабана.

Внутренности мгновенно скручивает узлом. Кажется, будто барабан дрожит в глубине груди. Ладони тут же потеют, и Кайрис вытирает их о подол. Кажется, все пережитое вновь взваливается на плечи, выливаясь сомнениями. А вдруг не выйдет? Вдруг она ошибется? Кайрис прикрывает глаза и выдыхает. Спина сама собой выпрямляется, ноги вновь твердо стоят на земле. Это закончится сейчас – раз и навсегда.

Стук барабана учащается, и, глубоко вдохнув, Кайрис выступает из-за помоста. До этого она боялась, что не вспомнит движений, но тело двигается само – даже приходится себя сдерживать. Это девушек учат танцу Чайки, а парень, даже видевший, как его танцуют другие, так идеально не повторит.

Однако, чем дольше она кружится, тем сильнее темнеет в глазах. К горлу подступает тошнота, и воспоминания вновь пробуждаются, затуманивая окружающий мир. Кайрис оступается раз, второй, а потом делает единственное, что может: закрывает глаза.

Кажется, будто она окунается в воду. Темнота смыкается, звуки, едва усилившись на мгновение, затихают. Кайрис вслушивается внутрь себя, как когда-то впервые прислушивалась к мечу – и поднимает в плавном взмахе руки. Длинные рукава трепещут на ветру и чуть дрожат. Сможет ли она? Наверное, ведь другого выбора нет.

Покачнувшись, руки расходятся в стороны, и Кайрис встает на носки. Стоит перестать думать, как эмоции успокаиваются, и сквозь шум в ушах просачивается мелодия. На первый взгляд знакомая, она все-таки оказывается разительно чужой, и это помогает окончательно взять себя в руки. Какими бы мастерами ни были музыканты, они все-таки не морийцы, и каждый изъян в мелодии придает Кайрис уверенности. И она окончательно позволяет музыке вести себя.

Движения воскресают в памяти сами собой, и узел в животе потихоньку разматывается, пока не тает вовсе. Кайрис распахивает глаза. Небо кажется ей ослепительно синим. Она кружится, и люди вокруг будто едва заметно качаются в такт. Волнение сменяет умиротворяющее спокойствие и чувство правильности и завершенности происходящего. Словно Кайрис наконец ответила на давно высказанный вопрос, довышивала картину, поставила точку.

Мир перед глазами будто меняется, и вот уже Кайрис танцует в родной деревне, под черным куполом ночного неба. Чудится, будто всего этого не было: конюшни, боли, кошмаров, только девушка-птица. Красивая, гордость семьи, покорная, воспитанная. Свободная?

Кайрис морщится, едва не оступаясь. Еще совсем недавно она бы все отдала за то, чтоб вернуться к обычной жизни. Но разве этого Кайрис хочет теперь? Быть послушной овечкой, когда прорезались зубы… Нет, если бы Кайрис вернулась в день праздника, она просто бы сбежала еще до начала. Стоит это понять, – как наваждение блекнет, и Кайрис приходит в себя.

Она танцует прямо перед Корвином, а тот попивает вино из бокала. Бокал! Зилай, и как она могла забыть, зачем вообще здесь? Тонкости плана тут же всплывают в голове, и некстати вспоминается, что танец не бесконечный. Едва не выругавшись, Кайрис спешно оглядывается. Гости вокруг лениво переговариваются – невежественные ублюдки. Но момента лучше не найти. Надо только незаметно приблизиться.

Кайрис начинает незаметно расширять круг, по которому движется, все ближе и ближе проносясь мимо Корвина. Еще чуть-чуть. Она взмахивает руками, больше не следя за движениями, лишь за бокалом в чужих руках. Остается всего пара шагов, когда барабаны вдруг замолкают.

Кайрис понимает это не сразу, продолжая движение, когда над землей повисает молчание. Она запинается. Корвин, залпом допив вино, ставит бокал на поднос и начинает хлопать. Гости послушно вторят ему, пока Кайрис хлопает глазами.

Но как же…