Голос ненависти

Из-за позы они невольно соприкасаются, и Кайрис едва хватает воли спокойно наклонить бокал. Корвин щурится, явно довольный их близостью, и приникает к краю губами. Видно, как его кадык жадно дергается, когда мужчина глотает собственную смерть, сам об этом не зная.

Кайрис тоже отпивает, прикрывая глаза, и вино плещется ей в желудок огненным комком. Она продолжает пить, пока чужая рука, дрогнув, не роняет бокал на пол, расплескивая остатки вина на платье.

Корвин отшатывается. Он медленно поднимает голову, стремительно белеющий и испуганный. Чужие глаза напоминают острие иголки. Корвин пытается что-то сказать, и Кайрис невольно наклоняется поближе, будто желая впитать этот момент, насладиться им сполна. От обуревающих чувств ее кровь будто бурлит. Но слов в итоге не следует. Схватившись рукой за горло, Корвин с глухим звуком падает на пол.

Глава 13. Только песня и струна

697 год, Жатник, 18

Когда барон ударяется об пол, это происходит так резко, что с ковра будто бы даже пыль поднимается. Кайрис, тут же потерявшая к жертве интерес, переворачивает бокал с остатками яда, и тонкая струйка льется на пол, исчезая среди ворса.

Корвин умер почти мгновенно, потому что бокал слишком долго касался кольца. И теперь тело с закатившимися глазами все быстрее захватывает смерть, оставляя свой уродливый отпечаток. За этим каждый раз интересно наблюдать – как за превращением гусеницы в бабочку. Только наоборот. Кайрис заторможенно переводит взгляд с неподвижного трупа на собственные пальцы, и до нее вдруг запоздало доходит, что дверь в спальню никто не закрывал.

Вот Зилай! Ступор как рукой снимает. Кайрис лихорадочно оглядывается, не зная, за что первым хвататься – надо быстрее заметать следы и уходить. Она бросает бокал и пихает барона под кровать. Его глаза успевают уже совершенно обесцветиться, стать прозрачными, как стекло. Полностью пропихнув окоченевшее тело, Кайрис расправляет покрывало так, чтобы оно касалось пола. Теперь труп не сразу обнаружат.

Поправив парик, она бросается к двери, но на полпути возвращается, подхватывая один из бокалов – тот, с ядом – и прячет за шиворот. Пусть думают, что барон пил один. У самой двери Кайрис замирает и прислушивается, прижимаясь ухом к теплому дереву. В коридоре тихо, только доносятся откуда-то снизу голоса слуг. Сердце в груди – и то стучит громче. Задержав дыхание, Кайрис приоткрывает дверь и выглядывает в щелочку. Вроде бы – пусто. Нельзя, чтобы кто-то видел, как танцовщица выходит из спальни барона.

Успокоив волнение в груди, Кайрис осторожно выходит наружу, готовая в любой момент заскочить обратно. Однако вокруг все так же никого. Стараясь не шуметь, она идет к лестнице. Наверное, стоило бы вернуться в свою комнату, но кто знает, когда эти двое вернутся. Может и стража переполошиться. Кайрис уже заносит ногу над первой ступенькой, когда натыкается на бесшумно поднимающегося Варгала. Тот щурится и, стараясь не создавать шума, шепчет ей прямо в ухо:

– Что ты здесь делаешь?

От тона голоса ощутимо веет холодом. Но после произошедшего Кайрис это уже не пугает. Варгал может убить ее потом. А вот стража – сейчас.

– Барон мертв.

В лице зенийца ничего не меняется, только почти незаметно темнеют глаза.

– Что? Вот гадство, – он негромко ругается себе под нос и добавляет одними губами: – Уходим.

Они спускаются по лестнице, не глядя друг на друга. Верно, сейчас не до разговоров. Нири находится снаружи, прогуливающийся с бокалом в руке, но совершенно трезвый. Он понимает все без слов – раскланявшись с каким-то господином и его женой, присоединяется к Кайрис с Варгалом.

Стараясь не привлекать внимания, они движутся в сторону ворот. По пути приходится обмениваться вежливыми приветствиями с другими гостями, будто ударами меча. Это спокойствие напоминает затишье перед грозой. Здание все дальше и дальше остается за спиной, и вот уже впереди виднеются ворота. Сердце стучит в груди, будто бешенное. Кайрис кажется, что все на них косятся, и как при этом Нири и Варгалу удается оставаться такими спокойными – настоящая загадка.

Однако за ними никто не бежит, и Кайрис успевает расслабиться, когда громкий женский визг проносится над ухоженными деревьями. Она вздрагивает и порывается обернуться, но Нири подхватывает ее под руку, и, состроив угодливую улыбку, тащит дальше. Кайрис повинуется, чувствуя, как ее начинает медленно охватывать паника.

Как труп нашли так быстро? Она же прятала. Неужели какая-то горничная нашла?.. Гости вокруг начинают вертеть головами в поисках источника звука. У Кайрис дыхание перехватывает, а на лице Варгала не дрогнет ни один мускул. Нири так вообще умудряется рассыпаться в извинениях, если задевает кого-то плечом. Пугающее хладнокровие. В этот момент пропасть в виде опыта между Кайрис и остальными особенно глубокая. Похоже, они ожидали, что так будет, еще и пары шагов от двери не сделав.