Как за изгородью снежные жасмины, я невинна.Как на дне морском большие жемчужины, я невинна.Пусть о нежной Эль-Джелисс влюбленно бредятВ Тегеране все мужчины – я невинна!О прелестной Эль-Джелисс там слышал каждый,Но не видел ни единый… Я невинна!Разве тень мою во дворике видалиС минаретов муэдзины – я невинна…Да на кровле ножки розовой мизинец —Пролетающие джины… Я невинна!ДЖИН (снова подавая зеркало калифу)
Проверь-ка, мудрый, что она твердит,В нелицемерном этом отраженьи!КАЛИФ
Так я, о неотвязчивый эфрит,И сделаю, тебе на посрамленье.(Взяв зеркало, ставит его перед собой, садится и вглядывается)
Как бы легкая завеса заволакивает на миг персиянку, затем вновь подымается. Слышатся тихие, знойные звуки зурны. На ковре полулежит Эль-Джелисс, близ нее – старуха-рабыня, колеблющая опахало и шепчущая что-то ей на ухо. Госпожа ее с улыбкой отрицательно качает головой, но после некоторых уговоров старуха удаляется и возвращается с юношей, одетым купцом. Он опускает в руку рабыни кошель с золотом и, приблизившись с утонченными селямами к девушке, раскладывает перед ней свои товары. Эль-Джелисс, сначала закутавшаяся с притворной пугливостью своей фатой, становится постепенно всё вольнее и игривее. Купец вынимает из своего тюка последовательно ожерелье, туфли и пояс, – и с вкрадчивыми улыбками и движеньями примеряет их девушке, которая позволяет ему сперва откинуть ее покрывало, затем коснуться ее ножки, наконец, обвить ее стан. Пылкое объятие…
Ускользнувшая было старуха появляется с яствами и напитками, юноша располагается на подушках, а девушка медлительно и страстно пляшет перед ним. Оканчивая, прекрасная персиянка в безвольном томлении падает рядом со своим возлюбленным. Снова всё заволакивает завеса, а когда она развеивается, персиянка, как прежде, перед калифом.
ДЖИН (калифу)
Признайся! Ведь неплох совет был мой?КАЛИФ (в ужасе)
Что увидал я! Сгинь от нас, Лукавый!ДЖИН
Через мгновенье я вернусь с другой.(Исчезает, увлекая персиянку)
КАЛИФ
О женщины! Вы – кубок, но с отравой,А не с шербетом, как я ожидал…(В разочаровании поникает головой)
ЯВЛЕНИЕ 4
Вбегает джин с прекрасной венецианкой. Она – с поднятым кверху яснейшим взором и молитвенником в руке.
ДЖИН
Утешься, господин! Вот и вторая.Быть может, то – нетронутый бокал…А впрочем, поглядим.КАЛИФ (подняв голову)
Творенья рая!Ты вмиг развеяло мою печаль.О, эта шея, тоньше стебля лилий!О взор голубки! О перстов миндаль!Любовь влечет меня, сильнее крылий…(Бросается к ней)
ДЖИН (суя ему в руки зеркало)
Взгляни сюда, пока не увлеклоСовсем в ее пленительную бездну!КАЛИФ (негодующе)
Прочь от меня, негодное стекло!Чернить саму невинность бесполезно.(Подходит к венецианке)
Молю, присядь… Позволь тебе помочь!Теперь скажи мне, о звезда рассвета,Кто ты?ВЕНЕЦИАНКА
Ах, я – единственная дочьБлистательного дожа, Лауретта.КАЛИФ
Желал бы также знать твой верный раб:Еще ни с кем ты ложа не делила?ВЕНЕЦИАНКА
Нет, видит Бог! Мой маленький арапЕго хранил да ангел белокрылый!КАЛИФ (в сторону)
О, святость!(Ей.)
Так не откажи ж мне датьТвой поцелуй девический и алый!ВЕНЕЦИАНКА (гордо отстраняясь)
Как можно, о синьор мой? Лишь вздыхатьЯ о себе доныне позволяла.(Напевает игриво и нежно)