Голос Незримого. Том 2

Я так прекрасна и чиста,
Как цвет подснежника в апреле.
Я – белокурых менестрелей
Немая нежная мечта!

Я так прекрасна и чиста,

Как жемчужинка фероньеры,
И гордо носят кавалеры
Мои лазурные цвета.

Я так прекрасна и чиста,

Что всей Венецией воспета,
И даже соловей с куста
Влюблено трелит: Лауретта!

ДЖИН

Не слушай, светлый, что она поет.

Все девы на словах скромней овечек!
В изображенье ж истинном…

КАЛИФ (беря зеркало)

Так вот —

Гляди же, о, назойливый советчик!

(Оба смотрят в зеркало)

Завеса застилает на миг венецианку и подымается. Звучит изящный и легкомысленный мотив лютни. На ложе сидит Лауретта, у ног ее – арапчонок, держащий зеркало. Она любуется собою, надевает различные украшения, потом грациозно зевает, лукаво задумывается и что-то властно приказывает своему маленькому слуге. Он, видимо, не решается исполнить приказание, но, когда Лауретта, сняв с себя нитку жемчуга, опутывает ею его шею и гневно топает ногой, арапчонок убегает и, вернувшись, вводит за собою красивого и застенчивого пажа. Обмен церемонными поклонами и жеманными улыбками… Девушка шаловливо отнимает у юноши шпагу и берет, усаживает его рядом, взбивает его кудри, – и паж делается всё смелее и пламеннее.

Затем оба они начинают танцевать изысканно и томно, и Лауретта вдруг как бы в обмороке склоняется в объятья своего кавалера. Он бережно кладет ее на ложе, прыскает в лицо ее из флакона, наконец, расстегивает ее платье и приникает к груди. Тогда прекрасная венецианка, моментально очнувшись, обвивает шею его руками… Завеса падает, вновь подымается, – и венецианка, как раньше, перед калифом, который в отчаянии закрыл лицо руками.

ДЖИН (венецианке)

Каков твой ангел, ныне знаем мы.

Храня, изрядно смял твое он ложе!

ВЕНЕЦИАНКА (надменно)

Не смей позорить, ты, исчадье тьмы,

Чистейший отпрыск христианских дожей!

ДЖИН

А паж твой?

ВЕНЕЦИАНКА

Ах!.. Узнал ты, подглядев?

ДЖИН (показывая на зеркало)

Да, обладая тем куском зеркальным,

Мы с господином знаем всех лже-дев.

ВЕНЕЦИАНКА (ласкаясь к калифу)

Синьор! Иль вы состаритесь печальным,

Иль разобьете зеркало свое.

КАЛИФ (отворачиваясь)

Увы! Да не смутит меня Нечистый!

ДЖИН

Лечу за третьей. Вмиг примчу ее!

(Исчезает, уводя с собой венецианку.)

КАЛИФ

О женщины! Банан ли вы душистый

Иль перец жгучий, – вот и разбери!

(Недоуменно разводит руками и печально задумывается.)

ЯВЛЕНИЕ 5

Джин и нубийка. Она – очень юная, чернокожая, полунагая, с кривым ножом у пояса. Пока джин говорит с калифом, она стоит на возвышении, наивно тараща на всё глаза.

ДЖИН

Не хмурься, повелитель! Вот и третья.

То – плод без червоточинки внутри,
Мне кажется…

КАЛИФ

Не в силах и смотреть я…

(Подымает голову.)

Клянусь Аллахом: вот так существо!
О глаз колеса! О подушки-губы!
А тело! Сажа не черней его…
И этот волос, как каракуль грубый…
Ух! Даже страх всего меня потряс.

джин

Ну, зеркала счастливый обладатель,

Напрасно ты страшишься в этот раз.

КАЛИФ

Поверь, непрошеный доброжелатель,

Не слишком тороплюсь вступить я в брак…

ДЖИН (настойчиво)

А я хочу, чтоб плавал ты в блаженстве!

КАЛИФ (иронически)

И обещаешь ввергнуть в этот мрак?

Избавь же от подобных благоденствий!

(Приближается к нубийке.)