Голос Незримого. Том 2

Я о них сейчас
Поведала бы вам… Но вы… хотите ль?

АРСЕНИИ

Об этом только и прошу я вас.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (став совсем иной – трогательно-нежной и сердечной)

Вот к сей же белой статуе под розовой листвою,

Бывало, приходила я, чтоб погрустить одной…
Была шестнадцатьлетней я, горячею, живою
И… человека желчного, лет под сорок – женой!
Зачем уж за него меня родной отец мой выдал, —
Сказать вам не сумею я, да и не всё равно ль?
За сан ли (был сенатор он), за имя ли и титул, —
Но я подверглась умственной и худшей из неволь…
Граф тотчас сжег стихи мои и запер клавикорды,
Он не велел смеяться мне, молиться запретил!
Часами он высмеивал, ученостию гордый,
Природу, чувства, родину – весь мир, что был мне мил!
Я жизнь любила пламенно! Блеск люстр, и цвет фиалок,
И зимнюю метелицу, и вешний ледоход,
Madame de Stael и Пушкина, клик иволог и галок,
Звон троек и пасхальный звон, гавот и хоровод…
И часто, часто плакала я здесь, в тиши усладной,
Глядя в лазурь заречную и дальше, на восток…
И мнилось мне, что клонится над мной, как Ариадной,
С улыбкою утешною хмельной и юный бог!..

АРСЕНИИ

У вас же были дочери…

СОФЬЯ ЛЬВОВНА

Увы! Им в полноте ведь

Я при супруге-деспоте отдаться не могла…
И в этаком томлении я провела лет девять,
Нет! восемь… Тут скончался он, я ж, каюсь, ожила!
Мечтала, планы строила… Но Lise отдали в Смольный,
Милушу тетки отняли, не доверяя мне, —
И, Русь покинув с горечью, я стала птицей вольной,
Кочующей!

АРСЕНИИ

И счастливой?

СОФЬЯ ЛЬВОВНА

Отчасти… Не вполне…

АРСЕНИИ

Чего ж недоставало вам?

СОФЬЯ ЛЬВОВНА

Да друга! Сердцу друга.

Друзей уму – и подлинных – довольно у меня.

АРСЕНИИ

Как? С этим ликом солнечным и кудрей смольных вьюгой

Любимою вы не были?!

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (со слабой улыбкой)

Да… Но любила ль я?

(Помолчав, с улыбкою, уже другой, яркою.)

Так не дурной кажусь я вам?

АРСЕНИЙ, с откровенным жарким обожанием глядя на нее, отрицательно качает головой.

А спор наш: Русь – Европа?

АРСЕНИИ

Пустое!.. Вы – прекрасная… Душой и телом… вся!

С усмешкою порхающей, с волной гелиотропа,
От узких рук струящейся, с огнем…

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (взволнованно, перебивая его нарочно)

Итак – друзья?

(Снова протягивает ему руку)

Опустившись на одно колено, АРСЕНИЙ целует ее.

Ну, вот теперь я счастлива!

АРСЕНИИ (вскидывая очи, с трепетом)

Как мне понять?..

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (твердо)

За Лизу.

Вы, точно, примечательный, достойный человек.

(Несколько меняя тон при взгляде на него)

Как странно чист и дерзостен ваш взор, смотрящий снизу…
И весь вы – словно русский наш, хладяще-жгучий снег!

От реки доносится голос МИЛУШИ: «Гори, гори ясно, чтобы не погасло».