Голос одиночества

Лестничную клетку загромождали велосипеды, ящики и картонные коробки. Звонок не работал. Пол постучался. Гао приоткрыл дверь и долго разглядывал посетителей поверх цепочки, прежде чем впустить.

Офис располагался в тесной двухкомнатной квартирке. На многочисленных полках по стенам, на столах, стульях и даже на полу громоздились кипы бумаг. Кое‑где среди них попадались переполненные пепельницы. В помещении стоял запах табака и несвежего чая.

Сам адвокат оказался низеньким тощим мужчиной с желтыми зубами, на вид около шестидесяти лет. В его черной шевелюре блестела проседь. Хищные, похожие на скрюченные когти пальцы плохо вязались с его тщедушным обликом. Стекла круглых очков в черной оправе были заляпаны, китель времен Мао потерт и застиран. Вдобавок ко всему Гао Цзиньтао шлепал по квартире босыми ногами. Первым делом он предупредил гостей, чтобы выключили мобильники и вытащили из них аккумуляторы. Но мобильник Пола все равно был разряжен.

Адвокат расчистил три стула и предложил гостям сесть. Потом достал электрический чайник и три стакана, бросил в каждый по несколько чайных листиков и залил водой.

– Чем я могу вам помочь? – спросил Гао приглушенно‑низким голосом и тут же задымил сигаретой.

Пока Пол вводил адвоката в курс дела, тот не спускал с него глаз и постоянно ерзал на стуле, покачиваясь корпусом, как будто имел проблемы с желудком.

– Не знаете ли вы кого‑нибудь, кто рискнул бы заняться этим делом? – спросил под конец Пол.

Гао усмехнулся. Пол и Инь‑Инь так и не поняли, что его так развеселило.

– Как вам мой офис, молодая госпожа? – обратился адвокат к Инь‑Инь, и та на секунду опешила от неожиданности. – Хороший офис, – ответил за нее Гао. – Немного тесноватый, правда, но ведь это ничего? – (Инь‑Инь быстро кивнула.) – Когда‑то я имел гораздо больше, – продолжал адвокат. – У меня была четырехкомнатная канцелярия с секретаршей и помощником.

Инь‑Инь и Пол удивленно переглянулись.

– А также машина, жена…

Адвокат явно не пытался их разжалобить. Тем не менее говорил таким тоном, будто гости прекрасно понимали, к чему он клонит.

– Пока я не взялся защищать интересы трех семей, на землях которых планировалось возвести новый район. Бедные крестьяне обратились ко мне за помощью. Случай был самый простой. Застройщики откровенно нарушали законы Китайской Народной Республики, и я не сомневался, что смогу помочь пострадавшим. Но я недооценил своих противников. Ошибки адвокатов дорого обходятся не только их клиентам, особенно в нашей стране. У застройщиков были хорошие связи, вплоть до партийного руководства провинции, и это свело наши шансы к нулю. – Голос Гао все еще звучал бодро. – Вы уже когда‑нибудь пробовали возбудить процесс в Китае?

– Нет, – в один голос ответили Пол и Инь‑Инь.

– Но вы знакомы с нашей судебной системой?

– Немного, – солгала Инь‑Инь, в жизни не имевшая дел ни с адвокатами, ни с судьями.

Гао вздохнул:

– Тогда я скажу вам одну‑единственную вещь: партия выше закона.

– Я знаю, – нетерпеливо отозвался Пол. – Но что это означает в нашем случае?

– То же, что и во всех других: судья зависим. Приговор выносит комиссия, ядро которой составляют партийные кадры. У нас не так, как на Западе. – Гао повернулся к Полу. – Адвокаты также зависимы, в отличие от ваших. Лицензии нам выдают судебные органы, они же их забирают. Мою мне вернули только потому, что я поднял большой шум, дошел до Пекина и подал апелляцию в Верховный суд. Но с тех пор я могу давать только юридические консультации и не имею права представлять чьи‑либо интересы в суде. Так что вам повезло.

– Что вы хотите этим сказать? – не понял Пол.

– Потому что в противном случае я был бы обязан доложить о нашем с вами разговоре властям. Это распоряжение касается всех адвокатов провинции Чжэцзян. Правительство хочет быть в курсе всего, что связано с «Саньлитунем»: кто обращался за помощью? Что именно ему было нужно?

– Но почему?

– Точно не знаю. Возможно, именно потому, что для подобных жалоб имеются веские основания.

– И откуда вам известно об этом распоряжении?