Голос одиночества

– Мне сказали, что под «Саньлитунь» копать нельзя. Точка. Зайди в Интернет, там о них пишут только хорошее. Производство растет и ширится. Их доля в экономическом секторе увеличивается. Акции стремительно растут. Об остальном ни слова.

– Но почему? – шепотом спросила Инь‑Инь.

– Потому что самые крупные акционеры заседают в правительстве и в администрации провинции. Отец нынешнего председателя правления был первым советником самого Дэна Сяопина. У них надежная крыша. Фабрики даже не инспектируются.

– Откуда ты это знаешь?

– От коллеги из Хубэя. У нас строгие законы насчет загрязнения окружающей среды, есть ведомства, которые обязаны за всем этим следить. Все супер. Но это для тех, у кого нет таких связей. Тот же коллега говорил, что еще по крайней мере две провинции имеют проблемы с филиалами «Саньлитуня». А от другого коллеги, который работает в пекинской редакции, я слышал, что жалоб на концерн более чем достаточно, чтобы возбудить против него дело. Но мне запретили расследование. Поэтому я не знаю, что в тех письмах – правда или ложь.

– А можем мы поговорить с вашим коллегой из Хубэя? – осторожно спросил Пол.

– Он больше ни с кем не разговаривает, – ответил Ван. – Переведен в Пекин, где работает в архиве газеты, то есть в подвале.

– Нет ли у вас на примете знакомого адвоката, который согласился бы заняться этим?

– В Иу? – Ван вытаращил глаза на Пола. – Это совершенно невероятно! – Он подозрительно сощурился. – А вы уверены, что хотите этим заниматься?

Инь‑Инь тоже перевела взгляд на Пола, но не увидела на его лицо ожидаемого выражения решимости. У рта залегли мягкие складки. Темно‑синие глаза подернулись тенью сомнения.

– Нет, – чуть заметно мотнул головой Пол. – Я совсем в этом не уверен. Возмущение отца Инь‑Инь понятно. Он хочет найти адвоката, мы должны ему помочь. Это все.

Ван подумал, достал из сумки карандаш, взял салфетку и начиркал на ней два телефонных номера и два имени.

– Это адвокат из Иу, этот, помоложе, из Шанхая. Оба люди не без странностей. Надеюсь, кто‑нибудь из них вам поможет. Но о том, откуда у вас их телефоны, – ни слова. Договорились? – Ван быстро взглянул на часы. – Черт, мне пора в редакцию! – Он взял мобильник, вставил в него батарейки и включил. – И помните: всегда вынимайте аккумуляторы!

– Но зачем? – Инь‑Инь сама понимала, что ее вопрос звучит наивно.

– Есть вещи, о которых нельзя говорить при включенном мобильнике. Иначе вас могут не только подслушать, но и вычислить.

– Кто?

– Кто? А кто прослушивает меня? Ревнивые мужья, с чьими женами я сплю.

Последнюю фразу Ван произнес так громко, что повара оставили свои карты, а официантки – телевизор и все разом оглянулись в его сторону. Ван улыбнулся, попрощался с Полом и Инь‑Инь, выбежал из ресторана и тут же смешался с толпой прохожих.

Пол внимательно посмотрел на салфетку и подвинул ее Инь‑Инь. Адвоката из Иу звали Гао Цзиньтао.

– Или мне самому позвонить? – спросил Пол.

– Не знаю, – замялась она.

Пол включил мобильник, но батарея оказалась разряжена. Инь‑Инь протянула ему свой, и Пол набрал номер.

Связь была хуже некуда. В трубке что‑то пищало, звенело и шуршало, а потом разговор оборвался. Вторая попытка получилась более удачной, но у адвоката не было ни минуты свободного времени. Пол начал было рассказывать о больной женщине, неверном диагнозе и загрязнении воды, но Цзиньтао оборвал его, сказав, что на сегодня у него все занято. Они могут встретиться завтра в девять утра у него в кабинете и там обсудить ситуацию. Пол вопросительно взглянул на Инь‑Инь, но та не нашла в себе сил ответить. Тогда Пол подтвердил, что придет, и завершил разговор.

– Все верно? – Он посмотрел в глаза Инь‑Инь.

Та кивнула с явным облегчением, что принятие этого решения удалось переложить на него.

– Мы снимем две комнаты в отеле «Великая империя», утром съездим к нему, а вечером – в Шанхай. Идет?

– Но в городе есть и более дешевые отели.

– Я плачу, не волнуйся. Это не так дорого, как ты думаешь.

* * *

Инь‑Инь легла в постель, полная недобрых предчувствий, и проснулась посреди ночи от странного звука. Как будто кто‑то осторожно открывал дверь или выдвижной ящик. Вокруг стояла непроглядная темень: перед сном Инь‑Инь так плотно задернула шторы, что в комнату не проникал ни один лучик. Будильник стоял на полу, накрытый полотенцем, чтобы заглушить свет мигающих на дисплее красных цифр. Тем не менее Инь‑Инь не покидало чувство, что в комнате она не одна. Она замерла под одеялом, не осмеливаясь шевельнуться, и стала прислушиваться. Вскоре ей показалось, будто рядом кто‑то дышит. Инь‑Инь никогда не считала себя трусихой. Она не боялась ни темноты, ни одиночества в своей съемной квартире и нередко прогуливалась одна ночью по улочкам Французского квартала, на что никогда не решилась бы ее соседка Лу.