Голос одиночества

Он удалился на кухню и вскоре вернулся с двумя мисками. Приставил к столу две табуретки, принес чайник и чашки. В одной миске был салат из тофу, натертой на терке дыни, огурцов, зеленых бобов и зародышей семян сои. Во второй – холодная лапша под кунжутным соусом. И то и другое заставило Пола в очередной раз удивиться кулинарному таланту Большого Дракона.

– Кристина передавала тебе привет, – сказал Пол, чтобы хоть как‑то развеять нависшее тягостное молчание.

Да Лун, громко чавкая, жевал лапшу.

– Н…не ожидал увидеть тебя так скоро.

Вежливый вариант вопроса: «Зачем пожаловал?»

Пол глотнул чая, быстро оглядел стол. Да Лун сидел, склонившись над тарелкой, и смотрел на него поверх очков. Он ждал ответа, на который у Пола недоставало сил. Ладони вдруг онемели, в горле запершило.

Да Лун уже понял: что‑то здесь не так. Он дожевал лапшу и сдвинул тарелку на середину стола.

– Т…ты видел Инь‑Инь в Шанхае? – услышал Пол глухой стариковский голос. – Она не объявляется вот уже несколько дней.

Пол совсем растерялся. Он глубоко вдохнул, пригладил ладонью волосы, заерзал на стуле. Потом облокотился о стол, подперев кулаками подбородок. Сумерки в комнате все сгущались. Хриплый голос из темноты продолжал:

– Ч…что случилось?

– Да Лун, мне жаль, но…

– Она мертва? – Голос Большого Дракона сорвался.

– Нет. Инь‑Инь арестована.

Да Лун сложил руки на груди, заерзал на стуле, взгляд его скользнул в темноту, мимо Пола. Время остановилось. Пол ждал слез, проклятий, приступов истерического смеха, но ничего не происходило. На несколько минут в комнате воцарилась мертвая тишина.

– Арестована? – переспросил Да Лун.

– Да.

– К…кем?

– Предположительно шанхайской полицией, может, полицией Иу.

– З…за что?

– Она выложила в Интернет текст о болезни Минь Фан со всеми нашими предположениями. Она упомянула «Саньлитунь» и публично потребовала возмещения ущерба.

– Т…ты знал об этом?

– Да.

Лицо Да Луна стало похоже на маску. Мертвые, без блеска, глаза глядели в пустоту. Полные губы сжались в едва заметную щель. Он как будто пребывал где‑то очень далеко, откуда мог воспринимать только голос Пола, но не смысл того, что тот ему говорил.

– К…кто еще знал об этом?

– Никто, насколько мне известно.

– Ч…что ее ждет?

Даже в этом вопросе не сквозило никаких эмоций. Но лучше бы он кричал или возмущался, стучал бы кулаком по столу, плакал. От спокойствия Да Луна Пола пробирал холод.

– Официально обвинение еще не предъявлено, но Сяо Ху удалось узнать, что «Саньлитунь» собирается подавать на нее в суд за клевету.

Да Лун ритмично раскачивался на стуле. У Пола возникло чувство, что собеседник ускользает от него все дальше.

– Сяо Ху похлопотал за нее по своим каналам. «Саньлитунь» готов отказаться от подачи иска и даже поддержать вас небольшими деньгами…

– Ч…чего они за это хотят? – перебил Пола Да Лун.

– Чтобы Инь‑Инь взяла свои обвинения назад и публично извинилась. Ты тоже должен отказаться от каких‑либо попыток привлечь концерн к ответственности по закону.

– Ч…что будет, если я не приму их условий?

– Трудно сказать. Сяо Ху полагает, что в этом случае Инь‑Инь несколько лет продержат за решеткой, а потом она до конца жизни будет работать на компенсацию.

Концерт для скрипки закончился, теперь с улицы доносился гул автобана. Минь Фан тяжело дышала. Да Лун снова замолчал.

– Да Лун? – осторожно окликнул его Пол.

Тишина набухала, сгущалась, ширилась, заполняя собой пространство.

– Полагаю, это не единственный выход, – продолжал Пол. – Я имею в виду… Сегодня вечером я встречаюсь с одним приятелем Инь‑Инь, его зовут Ван. Ты, наверное, помнишь, мы рассказывали тебе о нем… – (Тишина.) – Есть основания надеяться, что он нам поможет.

Да Лун по‑прежнему не отвечал, и Пол продолжил говорить дальше только ради того, чтобы хоть чем‑то заполнить невыносимое молчание.

– Я и сам не знаю, чем именно. Может, найдет свидетелей? Почему бы и нет. Ван – журналист, у него хорошие связи. Он специальный корреспондент, со всеми на «ты». Это их профессия, в конце концов, я и сам когда‑то работал корреспондентом. Почему бы ему не воспользоваться своими связями ради нас? Он хочет помочь нам, мне кажется, он был когда‑то даже влюблен в Инь‑Инь. Похоже, Ван – толковый парень. Что ты думаешь обо всем этом, Да Лун? Все анонимно, разумеется. Я не хочу, чтобы эта история вышла ему боком. А может, он сведет нас с людьми, которые нам помогут. Пусть даже и в Пекине. Разумеется, ничего не обещаю, ты понимаешь. Все возможно. В конце концов, мы не… – Пол набрал в грудь воздуха и замер. – Да Лун? – (Ответом ему было молчание.) – Да Лун, ты меня слышишь?

Никакой реакции. Не в силах усидеть на стуле, Пол встал, обошел вокруг стола. Ему захотелось взять Да Луна за руку, сделать что‑нибудь, чтобы его утешить, но он не решался. Пол положил руку на его плечо, но тут же отнял. В горе Да Луна не было утешения, он знал это из собственного опыта. Только глупец или трус может искать утешения в такой ситуации.