Голос с острова Святой Елены

Заговорщики подошли к двери и потребовали, чтобы часовой впустил их в спальню. Пален сказал казаку, кто он такой и что он хотел бы видеть императора по неотложному делу. Верный императору казак отказался пустить заговорщиков. Они напали на казака и после отчаянного сопротивления со стороны последнего изрубили его на куски. Павел, лежавший в постели, услышав шум, вскочил и попытался убежать в апартаменты императрицы. К несчастью для него, находившийся во власти подозрений, он за день или два до этих событий приказал запереть двери, ведущие в комнаты императрицы. Тогда он вернулся в свою спальную комнату и спрятался в стенном шкафу. Тем временем заговорщики, сломав двери, ворвались в спальню императора и, подбежав к постели, обнаружили, что в ней никого нет. «Мы погибли, — вскричали заговорщики, — он сбежал». Пален, больше других сохранявший хладнокровие, подошёл к постели и, сунув руки под простыни, заявил: «Гнёздышко — тёплое, птичка не могла улететь далеко». Тогда заговорщики стали обследовать комнату и в конце концов вытащили Павла из его убежища. Они представили Павлу лист бумаги с подготовленным текстом о его отречении от трона, потребовав, чтобы он подписал этот документ. Сначала Павел отказался его подписывать, но потом сказал, что подпишет, если заговорщики отпустят его. Тогда они схватили его и сбили с ног, пытаясь задушить. Павел оказал отчаянное сопротивление, и Буксгевден, опасаясь, что на помощь Павлу могут прийти, решил покончить с ним, с силой ударив каблуком сапога в глаза Павла и тем самым выбив у него мозги, в то время как остальные заговорщики держали Павла прижатым к полу. Павел в пылу борьбы за свою жизнь в какой-то момент зубами впился в каблук Буксгевдена и откусил от каблука кусочек кожи».

Я спросил Наполеона, как он считает, был ли император Павел сумасшедшим. «Под конец своей жизни, — ответил Наполеон, — думаю, что да, был. В начале своего царствования он был сильно предубеждён против революции и ко всем, кто имел отношение к ней; но по прошествии времени я нашёл его благоразумным и полностью изменил мнение о нём. Если бы Павел был жив, то к настоящему времени вы бы уже потеряли Индию. Между Павлом и мною была достигнута договорённость об осуществлении вторжения в Индию. Я разработал план вторжения. Мне предстояло выделить для вторжения армию в тридцать тысяч отборных солдат. Павел должен был направить для вторжения такое же количество лучших своих солдат и сорок тысяч казаков. Я должен был субсидировать десять миллионов для покупки верблюдов и других необходимых вещей, чтобы пересечь пустыню.

Мы с Павлом должны были обратиться к королю Пруссии с просьбой обеспечить марш моих войск через его владения, которая была бы немедленно удовлетворена. В то же время я должен был запросить короля Персии о возможности использования его территории для прохода моих войск к границам Индии. Такая возможность также была бы мне предоставлена, хотя переговоры об этом ещё не были полностью завершены, но в их успехе у меня не было сомнений, так как персы были заинтересованы в получении выгоды от этого. Моим войскам предстояло направиться в Варшаву, где они соединились бы с русскими и с казаками, и далее мы бы совершили совместный марш к Каспийскому морю и там или продолжили путь морем, посадив войска на корабли, или проследовали к границам Индии по земле, в зависимости от обстоятельств. Я опередил вас, направив посла в Персию, чтобы провести там выгодные для персов переговоры. С того времени ваши министры наделали достаточно глупостей, позволив России получить четыре провинции, которые увеличили её территорию уже за горами Кавказа. В первой же войне, которую вы начнёте с русскими, они отберут у вас Индию».

Я затем спросил Наполеона, правда ли, что Александр хотел захватить Турцию. Наполеон ответил: «Все его мысли были направлены на то, чтобы покорить Турцию. Мы много дискутировали по этому поводу; вначале я благосклонно относился к его предложениям, поскольку считал, что мир с облегчением вздохнёт, когда эти животные, турки, будут изгнаны из Европы.

Но когда я поразмышлял о последствиях этой перекройки карты Европы, то понял, что тогда необычайно возрастёт мощь России, учитывая то количество греков, проживающих на территории Турции, которые, естественно, присоединятся к русским. Поэтому я отказался дать согласие на это, особенно ещё и в связи с тем, что Александр хотел получить Константинополь, чего позволить я не мог, так как в этом случае было бы нарушено равновесие сил в Европе.