Голос с острова Святой Елены

Думаю, что ваша страна едва ли будет испытывать малейшее чувство благодарности к этому губернатору за то, что он покрыл её позором, который навсегда будет запечатлен в мировой истории. Ибо вы — гордый народ; честь вашей страны для вас в душе стоит превыше, чем ваши деньги. Свидетельством этого служат те тысячи, которые ваши милорды разбрасывают направо и налево во Франции и в других странах континента, чтобы возвысить и прославить английское имя. Многие представители вашей аристократии и других сословий пожертвовали бы тысячами, чтобы стереть клеймо позора, которым этот глупец покрыл вашу страну».

6 февраля. Сэр Хадсон Лоу провёл со мной длительную беседу в отношении Наполеона. Смысл его слов заключался в том, что если он восстановит старые границы зоны передвижения французов, то Наполеон не должен посещать дома, находящиеся в этой зоне. Я доложил губернатору о том настроении, в котором вчера пребывал Наполеон. Его превосходительство заявил, что существует большая разница между границами для верховых прогулок и правилами, ограничивающими переписку и поддержание связи французов с внешним миром; если он (губернатор) расширит границы передвижения, то это не означает отмену ограничений, запрещавших посещение домов в зоне передвижения Наполеона без сопровождения британского офицера.

Я напомнил губернатору о том, что внутри границ зоны Вуди Рейндж есть только четыре дома. Сэр Хадсон заявил, что, возможно, эту проблему можно будет решить: он передаст генералу Бонапарту список тех домов, в которые ему будет разрешено входить. Я информировал губернатора о том, что Наполеон заявил, что, если бы он задумал завести интригу или организовать тайный заговор с полномочными представителями союзнических стран или с кем-либо ещё, он мог бы легко это осуществить, уведомив их о встрече с ним в пределах зоны передвижения французов; но что он (Наполеон) никогда не станет делать что-либо, имеющее видимость интриги или тайного заговора. Сэр Хадсон возразил мне, сказав, что «генерал Бонапарт никогда не мог обойтись без интриг и никогда не сможет». Затем губернатор поручил мне сообщить Наполеону, что он ежедневно ожидает прибытия корабля с новыми указаниями и с разрешением расширить границы зоны передвижения французов, что он не будет возражать против того, чтобы разрешить генералу Бонапарту заходить в некоторые дома, которые он (сэр Хадсон) укажет в специальном списке, направленном графу Бертрану.

7 февраля. Сообщил Наполеону об идеях сэра Хадсона Лоу. «Если бы он предоставил в моё распоряжение весь остров при условии, что я дам слово не делать попытки побега, — заявил Наполеон, — то я бы отказался от этого, так как это бы означало, что я признаю себя пленником, хотя в то же время я бы не собирался бежать. Я привезен сюда силой и не по праву. Если бы меня взяли в плен в сражении при Ватерлоо, то, возможно, я бы подчинился силе, хотя даже в этом случае это противоречило бы закону наций, так как состояния войны сейчас нет. Если бы они дали мне разрешение поселиться в Англии на аналогичных условиях, то я бы отказался от этого. Я не понимаю, что он имел в виду, говоря о переписке. Чего он боится? Может быть, полномочных представителей союзнических стран? Адмирал никогда не боялся того, что о его поведении будет напечатано в газетах. Я надеюсь, — продолжал Наполеон, — что вы сказали ему, что он не имеет права навязывать мне любые ограничения, ели они не подписаны министрами».

Я ответил Наполеону, что об этом я уже говорил губернатору, но тот заявил, что в его власти вводить любые ограничения, которые он посчитает необходимыми.

«Согласно принятому парламентом биллю, — возразил Наполеон, — он не имеет такого права. По закону силы он может делать всё, что ему вздумается, так же, как английский парламент легализовал противозаконность, санкционировав изгнание человека вопреки законам наций, честности и своей собственной чести. Но даже несмотря на это не разрешается передавать полномочия».