Голос сердца. Книга первая

— Кажется. — Ким сел на край противоположного сиденья и начал рыться в карманах замшевой куртки с отделкой из кожи в поисках сигарет. Достав пачку, он прикурил и добавил: — Свадебные колокола вот-вот прозвенят, а? — Он вопросительно поднял бровь.

— Я не уверена, — ответила Франческа. — Оба они обходят эту тему стороной. Но у Дорис глаза блестят очень решительно, и в ее отношении к папе в последнее время проскакивает что-то собственническое. И не только это — она начала интересоваться Лэнгли, чего раньше никогда не было. Вообще я бы не возражала, чтобы папа женился на Дорис. А ты, Ким?

Он покачал головой.

— Нет. Я действительно рад, что их отношения принимают новый оборот. Надеюсь, что они действительно поженятся. Мне кажется, Дорис хорошая тетка и отцу она подходит идеально. Ему нужна женщина живая, веселая, добрая. И очень преданная, добавил бы я. И кроме того, ее чудные денежки, много-много денежек…

— Господи, ты просто чудовище! — воскликнула Франческа. — Я тебе уже говорила, что деньги как раз ни на йоту не повлияют на решение отца. Как тебе могла прийти в голову такая нелепая мысль! — Она бросила на Кима неодобрительный взгляд.

— О, я понимаю! Наш старикан совсем не интересуется ее деньгами, Франки. Но эти милые бумажки не причинят ему никакого вреда. Совсем даже наоборот, уверяю тебя. — Ким выпустил кольцо дыма, сосредоточенно наблюдая за его полетом. — А возвращаясь к состоянию его здоровья, я тебе советую выбросить всякие переживания из головы.

— Постараюсь, — пообещала Франческа, к которой благодаря шуткам Кима возвращалось ее привычное ровное доброжелательное настроение. — Но я не могу избавиться от чувства, что все это произошло по моей вине…

— Глупости! — перебил ее Ким решительным тоном. — Такие вещи происходят по своим законам. Ты-то в чем здесь виновата?

— И все-таки, если бы он не полез на эту лестницу в библиотеке в поисках книги для меня, он бы не упал.

Ким мягко усмехнулся.

— Но-таки он упал, радость моя, и переживать по этому поводу после того, как факт свершился, абсолютно бессмысленно — этим ты ничего не изменишь. — Заметив, что от его реплики мрачное выражение на лице сестры только усугубилось, Ким постарался приободрить ее. — Послушай, дорогая, доктор Фуллер сказал, что с отцом будет все в порядке, если только он неделю или две проведет на постельном режиме. Фуллер дает ему лекарства, снимающие боль. Перелом тазовой кости — штука, конечно, очень неприятная, потому что контролировать срастание очень трудно, но если он будет лежать, все заживет, как на собаке.

— Да, я знаю. Но это должно причинять массу неудобств.

— Думаю, что да. Но, по крайней мере, у отца сейчас, когда с ним так носится Дорис, довольно приличное настроение. И вы с Катарин тоже отлично постарались, чтобы поднять его дух.

— Это все Катарин, я тут абсолютно ни при чем, как ты понимаешь, — заявила Франческа. На ее лице появилось влюбленное выражение, и янтарно-карие с поволокой глаза засияли мягким светом. — Она потрясающая девушка, правда, Ким?

— Лучше всех! Высший класс! — с энтузиазмом поддержал ее брат, и его лицо тоже расплылось в улыбке. — Не забудь передать ей, как я по ней здесь скучаю. Позвони Катарин сразу же, как приедешь. Не забудешь?

— Ну, как я могу забыть? Ты уже раз десять повторил мне это, — засмеялась Франческа. Звуки закрывающихся дверей вагона и свистка кондуктора привлекли ее внимание, и она посмотрела в окно. — Ким, тебе пора уходить. Иначе ты уедешь со мной в Лондон.

— Я бы не возражал, — заметил Ким, мысленно перенесясь к Катарин. Он тяжело вздохнул и скорчил гримасу. — К несчастью, труба зовет — сейчас мое присутствие в Лэнгли более необходимо, чем когда-либо. — Он встал, нагнулся, чтобы поцеловать сестру в щеку и с любовью сжал ее плечо. — Хорошей тебе поездки, Франки, и непременно лечи свою ужасную простуду. — Ким двинулся к двери вагона, но затем обернулся, чтобы окончательно успокоить сестру: — Папа в хороших руках, поэтому успокойся. Помни, я в Лэнгли. Я прослежу, чтобы он строго следовал рекомендациям врача.

— Я знаю. Пока, дорогой.

— Пока. — Он улыбнулся и ловко спрыгнул на платформу, закрыв за собой дверь вагона в тот момент, когда поезд медленно тронулся, оставляя за собой железнодорожную станцию Хэррогейт и устремляясь в долгое путешествие на юг.

Франческа выпрямилась, удобнее устраиваясь в своем уголке и закутываясь в твидовое полупальто цвета вереска. Ее била легкая дрожь, несмотря на теплую одежду — гармонирующую с полупальто тяжелую твидовую юбку и комплект из двух шерстяных кофточек под пальто. На ней был также кашемировый шарф и сапоги. Но в вагоне было зябко — он плохо отапливался. Кроме того, несколькими днями раньше она подхватила простуду, от которой так и не смогла избавиться. Мелли, их старая няня, которая после ухода от дел жила в деревенском домике в Лэнгли, пичкала ее всевозможными народными средствами, но даже эти проверенные методы, многократно опробованные в детстве, не дали результатов. Простуда не отступала — наоборот, Франческе становилось все хуже.