Голос Вессема. Радиомолчание (СИ)

Голоса я услышала издалека и решила подобраться поближе – посмотреть, получится ли подойти так, чтобы не заметили.

– Потому что сейчас я твой командир, вот почему, – узнала я голос Рейниса и чуть не повернула обратно. – Тебе ясно?

Он говорил зло, сквозь зубы.

– Так точно, – глухо ответила Аре.

Я передумала уходить. Может, ей нужна помощь? Что он там заставляет ее делать?

Мне было жаль Аре – после всего, через что ей пришлось пройти, чтобы оказаться подальше от Рейниса, в итоге их снова поместили в одну группу, и теперь она изо всех сил старалась приспособиться. Она не жаловалась, не просила о переводе, не подавала рапортов, но я чувствовала, как ей тяжело.

Все так же стараясь не шуметь, я подбиралась поближе.

– Огонь, – сказал Рейнис, и я раздался выстрел.

Я на слух определила, что стреляют из нашего обычного парализатора, того, который часто использовали на тренировках. Но, в отличие от тренировок, когда мы ставили мощность на минимум, чтобы лишь обозначить попадание, сейчас ее выкрутили до максимальных значений. В таком режиме он не парализует, а оставляет ожоги – глубокие обожженные раны, которые потом долго заживают и очень болят. Я знала это в теории – на самом деле я этого не видела и стреляла на максимальной мощности только по болванчикам в тире. Они забавно рассыпались.

– Огонь, – повторил Рейнис, и снова раздался глухой звук выстрела.

– Теперь ты.

– Зачем тебе это? – спросил кто-то нервно.

Голос я не узнала, но уже через секунду увидела их. Рядом с Рейнисом и Аре был Тим Ройтблад, парень из их группы, которого я едва знала. Все трое стояли на прогалине и смотрели на что-то, скрытое от меня зарослями.

– Потому что солдат должен уметь отключать свои чувства, – так же зло ответил Рейнис, – и выполнять приказы, ясно? Я твой командир, и я приказываю тебе – стреляй!

– Слушай, Антон, ну правда, это чушь какая-то, – сказал Тим, покачав головой. – Так не делается.

Я все еще не понимала, что у них там происходит, но почувствовала тошноту. Если там Рейнис, то это точно какая-то мерзость.

– Ты солдат или баба? Ты и на войне будешь сопли на кулак наматывать? Это тренировка, понял? Для всех вас, чтобы вы научились переступать через себя, через свои эмоции, и делать то, чего от вас хочет армия. Сейчас Ковец тебе покажет, как надо, да, Ковец?

Аре посмотрела на него каким-то щенячьим взглядом.

– Давай, стреляй. Смотри, она – солдат, а солдат слушается своего командира, не рассуждает, не жалеет, не думает, потому что командир лучше знает, когда и в кого стрелять. Огонь!

Я поняла, что пора вмешаться. Понятия не имею, во что они там палят, но мне это не нравится.

Но я не успела. С другого конца поляны прозвучал выстрел – куда более громкий, чем раньше, – а потом из-за деревьев появился Петер.

– Вас ищет сержант Хольт, – сказал он.

– Мы с тобой еще поговорим о невыполнении приказов, – сказал Рейнис Тиму, развернулся и пошел прочь.

Аре и Тим потянулись следом. Я вышла из своего укрытия и подошла к Петеру, который продолжал стоять и смотреть на то, что лежало под деревом.

Это была лиса, совсем еще маленькая. Лисий подросток. Мех в нескольких местах обуглился, особенно досталось лапами хвосту – стреляли так, чтобы зверек оставался живым подольше. Но сейчас, после выстрела Петера, он уже даже не дергался.

– Она бы не выжила, – сказал он мне. – Я просто… чтобы не мучилась.

Я кивнула. И, больше не глядя ни на лису, ни на Петера, пошла в лагерь.

Может, и выжила бы. Может, мы бы ее вылечили.

А может, стоило пристрелить Рейниса, чтобы больше не пришлось никого лечить.

Мне хотелось немедленно нажаловаться на Рейниса – кому-нибудь, кому угодно, – но, дойдя до лагеря, я остыла и задумалась. Это не моя группа, меня он ничего не заставлял делать, а его подчиненные – даже Аре – не жалуются. И полковник Валлерт любит Рейниса, я сама слышала, как он несколько раз хвалил его, когда присутствовал на стрельбах. Может, ему разрешается проводить такие тренировки, может, с точки зрения армии он вообще прав, заставляя солдат переступать через себя. Мне неприятно было это признавать, но он и впрямь был лучше других – был сильнее остальных, отлично стрелял, мгновенно ориентировался в ситуации, его оценкам оставалось только завидовать, при посторонних он вел себя идеально. Рейнис был на хорошем счету. А я?

Если из-за жалобы у меня будут проблемы – то проблемы будут и у Коди.

И я промолчала. Только понадеялась, что Иштан сам с ним разберется.

***

Это случилось через две недели после истории с лисой, уже в самом конце учений.