Голос Вессема

— Ди, — крикнула я, — а как пользоваться медицинским клеем, если кровь не останавливается?

— Рета, да что там у тебя случилось?! Подожди, я попробую спуститься и…

— Нет, стой. Не вздумай. Теодор, не давай ему спускаться! Если отвалится еще кусок лестницы, он будет падать метров с пяти. А одна я отсюда человека не вытащу.

Я замолчала и прислушалась.

— Ди, ты стоишь?

— Стою.

— Хорошо. Тут внизу продолжение лаборатории. Я попробую найти выход. Если не получится — пройду дальше по тоннелю. Куда-то же он ведет. Откуда-то им привезли этот эф-икс.

Плюнув на затею с медицинским клеем, я достала бинт и принялась неумело заматывать руку. Все-таки лучше, чем футболка.

— Так, притормози. Ладно, иди в лабораторию. Независимо от того, что ты там найдешь, через полчаса мы встречаемся здесь, и ты рассказываешь нам, что происходит. Не уходи в тоннель, не предупредив нас!

— Ладно, но тогда ты ждешь снаружи. Идет?

— Я могу попробовать тоже поискать второй спуск, и…

— Нет, Ди. Пожалуйста, я тебя прошу. Теодор может искать, если хочет, ему уже все равно, а ты жди на солнце. Иначе я ухожу в тоннель прямо сейчас.

Послышался тяжелый вздох, но я не поняла, кто его издал — Ди, которому не хотелось уходить, или Теодор, которому не хотелось оставаться.

— Хорошо, — сказал наконец Ди. — Через полчаса я вернусь сюда.

Я постояла еще немного, вслушиваясь в звуки наверху, а потом сунула аптечку в рюкзак и поковыляла обратно к Тимо Балле.

Стеклянные двери оказались незаперты, но наполовину опущенная тяжеленная решетка все равно не давала их открыть. Пришлось вернуться, подобрать один из обломков лестницы и колотить по стеклу, пока оно не треснет. Стекло оказалось прочным — наверное, флексиглас, а не просто стекло, я даже согрелась, пока не получилось выломать достаточно большой кусок.

За дверью обнаружился пульт, с которого, судя по надписям, можно было не только открыть двери, но и отключить все погрузчики и даже транспортную платформу и герметично закрыть часть помещений.

Коридор, в который я попала, плавно заворачивал влево.

— Охрана, склад, склад, склад, — читала я надписи на дверях вслух. — Слушай, Нико, на черта им столько складов? Что они там хранили?

Я пнула одну из дверей.

— Жаль, заперто. О, а тут открыто. Только все равно все сгорело. Как думаешь, будет там дальше лестница наверх?

— Да.

— Хорошо бы.

Я наткнулась на новую пару дверей, больше напоминающих шлюз космического корабля, но они, к счастью, оказались открыты. Комната, в которую я попала, была похожа на одну из тех, что я видела наверху — Теодор называл их мудреным словом «рекреация». Здесь тоже когда-то бушевал пожар. Здорово у них тут, конечно, рвануло в шестьдесят пятом. Я обошла комнату и насчитала три ведущих из нее коридора.

Остановившись, я попыталась прикинуть, какой с большей вероятностью приведет меня наверх, но выглядели они на первый взгляд одинаково.

— Помню, мама в детстве рассказывала нам с Коди сказку, — сказала я, — там герой тоже никак не мог выбрать, куда ему идти, и еще какое-то каменное изваяние ему говорило, что куда бы он ни пошел — все равно ничего хорошего не будет. Слушай, Нико, а камера работает? Ты видишь что-нибудь?

— Нет, Рета.

— Вот черт. Накрылся комм. Ладно, ты не волнуйся, вернемся в город — я все починю. Попрошу Боргена Кару, он мне должен. У него, знаешь, жена — очень талантливый программист. Сейчас надо просто найти выход. Видимо, придется проверять каждый коридор. Пойду против тени, — решила я и направилась к тому, что был справа.

Не знаю, почему это называется «против тени», но так обычно говорил Нико, а мы все подхватили у него это выражение.

Коридор и отсек, в который он привел меня, выглядели как после бомбежки, даже хуже чем то, что мы видели наверху. Вывороченные взрывом двери, какие-то покореженные баллоны, куча оборудования, по которому уже сложно было сказать, для чего его использовали, целый ряд защитных костюмов и ярко-желтых респираторов у стены, — все покрыто толстым слоем сажи и пыли и щедро присыпано осколками стекла и камней.

— В общем, тут все взорвалось, — сообщила я Нико. От звука собственного голоса было легче переносить темноту, боль, холод и страх, что я с минуты на минуту умру. — Тут, мне кажется, была больница или вроде того. Столы тут какие-то с ремнями. Во время операций пациентов привязывают, я точно знаю. Баллоны, — я поскребла один пальцем, надеясь найти маркировку, и обнаружила следы букв «FX». Пожав плечами, я перешла в следующее помещение. — Может, это наркоз. Хотя странно тут все устроено. Вот эти осколки на полу — они от стеклянной стены. Или, может, флексигласовой. А дальше куча таких отдельных палат, что ли… была. Двери с окошками. А за ними… Черт, черт, черт!

Я шарахнулась в сторону, поняв, что — точнее, кто — в них лежит.

— Нико, мать твою, я нашла этих Измененных, они тут! Там такие… такое… черт, да они даже после смерти на людей не похожи. Они даже разлагаются не как люди!

Сжав зубы, я вернулась и быстро, стараясь особенно не всматриваться, заглянула в остальные комнаты. Большая часть, к счастью, оказались пустыми.