Голос ветра

Войны, происходившие чаще всего на почве раздоров из-за женщин и земли, нередко вынуждали побежденных покинуть остров, если они хотели избежать истребления. Предание островов Манихики и Ракаханга гласит, что некий побежденный воин поселился на этих соседних атоллах. Бежав с Раротонги со своей женой, этот воин поплыл к острову, который несколько ранее во время рыбной ловли открыл его деверь Хуку. Имя воина забыто, но это не имеет значения. Его потомки горделиво называют его Тоа, то есть Воин, Воитель. Готовность Тоа осесть на коралловом атолле свидетельствует о том, что он вряд ли был на Раротонге высокопоставленным вождем. Более знатный муж должен был бы иметь приверженцев и больше уверенности в своем будущем. Он бы лишь временно обосновался на коралловом атолле, а затем бы искал более плодородный вулканический или высокий остров для постоянного жительства.

Не был Тоа и образованным человеком. Он мог передать своим детям и внукам лишь фрагменты священного учения Раротонги. Они были слишком отрывочными, потому что неотесанному воину, мало интересующемуся мудрствованиями жрецов, удалось лишь случайно кое-что уловить. Тем не менее потомки Тоа отшлифовали эти отрывки, чтобы прославить первых поселенцев своей земли.

Люди Манихики и Ракаханги не совсем согласны с раротонгскими учеными мужами в том, что Мауи выудил их острова из морской пучины. Это сделал, говорят они, Хуку, деверь Тоа. Потомки Тоа изменили историю происхождения островов так, чтобы возвеличить самих себя. Драматическое представление, основанное на этой версии, еще и сейчас встречает бурное одобрение зрителей, собирающихся на деревенской площади.

Согласно этой новой версии, Хуку жил во времена первых открывателей земель, так же как и Мауи. Но Хуку раньше, чем Мауи, выудил Манихики и Ракахангу. Однако он рассудил, что острова еще слишком маленькие, поэтому закрепил их на месте и оставил расти. Затем явился Мауи. С помощью дружественной ему морской богини он вытащил на поверхность землю, которая уже подросла после отъезда Хуку. Но когда Мауи осматривал свою добычу, вернулся Хуку. Он, оказывается, увидел сон о выловленной им земле.

Пока он спал, он видел сон,
Сон о Ракаханге, сон о Ракаханге.
Он видел, как остров всплыл и поднялся
И распростертый лежал перед ним.

Увидев Мауи, он смело заявил свои права на землю, и они начали сражаться. Несмотря на то что полубог Мауи прославлен по всей Океании колдовством и хитростью, Хуку нанес ему столь внушительное поражение, что Мауи пришлось спасаться бегством на небо, В том месте, откуда он прыгнул, до сих пор показывают отпечаток его ноги. А звезды над этим местом, говорят, возникли из рыболовного крючка, который Мауи прихватил с собой, когда спасался от гнева Хуку.

Когда прибыл Тоа со своей женой, он обнаружил, что в результате поединка Мауи и Хуку выловленная земля раздробилась на два атолла, Манихики и Ракахангу, и маленький островок Тукао. Что за благоприятное начало для нового поселения! Сам Тоа мог всюду терпеть поражения от человеческих существ, но его жена не боялась отстаивать свои права перед богами и полубогами и была готова в случае необходимости сражаться с ними. Что ж, ведь боги — отдаленные предки земных людей. Разве не поют старики о том, что их родословные восходят к Атеа, богу празднества?

Родословная ведет в прошлое,
В прошлое, под небо наших предков,
Происхождение восходит к прошлому,
К прошлому, к роду Атеа.
Надежно свяжи нить своих знаний,
Пусть связь будет прочной,
Пусть узел будет крепким.
Пусть нить не разрывается.

Полинезийцы ожидают, что их божественные предки помогут им. Но в столь бедной землей области, как юго-восточная часть Тихого океана, они готовы сражаться даже с таким полубожественным предком, как Мауи, если он пытается захватить землю, не принадлежащую ему по праву.

В течение столетий мужчины и женщины, потомки полинезийского Колумба, подобно Тоа и его супруге отправлялись в рискованные экспедиции из культурного центра внутри Полинезии. На западе это были острова Самоа и Тонга, на востоке — острова Общества и Кука. Гордые и храбрые семьи, побежденные в войнах-, не желали оставаться дома, чтобы влачить позорное существование "крыс", как их называли победители. Пока Полинезия оставалась неосвоенной областью, любая семья могла сесть в лодку и отправиться на поиски более независимой, пусть более суровой, жизни на другом острове. Было обычаем петь прощальную песнь, когда из глаз исчезал последний клочок родной земли: