Голос ветра

Мангаревский поэт, сочинивший эту песню, был самым ученым человеком своего племени. Это был живой кладезь фольклора. Среди его наименее обременительных обязанностей было сочинение в честь гостей вождя хвалебных песен, содержащих метафорические и туманные указания на их родные места и их прославленных предков. По-видимому, гости в своем воображаемом путешествии с песней цветов, следуя по пути Нуа, посещали и свои родные места, отождествляя самих себя и свое путешествие с путешествием великого Нуа и его друзей. Первое место, которое посещают участники этого путешествия, — Мукотака. Так как все гости знают, что она расположена на Мангареве, поэт не упоминает названия острова и поет: "О, эти люди Нуа, которые украшали себя листьями аумеа со склонов Мукотаки". В других стихах, чтобы польстить гостям, вообще опускаются названия местности: ведь гости сами понимают, что, когда говорится "люди Нуа украшали себя листьями аумеа", значит, речь идет об островке Тараваи, неподалеку от Мангаревы, где главным местным растением считается баньян (аумеа — поэтическое обозначение баньяна; его обычное местное название — аоа).

Жители островов Тонга в Восточной Полинезии стали хорошо известны европейцам своей любовью к красивым пейзажам и своей поэзией после того, как были опубликованы воспоминания Вильяма Маринера. Будучи молодым человеком, он потерпел кораблекрушение и поселился на одном из островов архипелага, где жил с 1806 по 1810 год. Наблюдая обычаи и нравы островитян, он заметил, что не любовь и война, а пейзажи и нравственные размышления — любимые темы тонганской поэзии. Маринер с большим чувством описывает "самое романтическое место на островах Тонга", упоминаемое во многих песнях. Это излюбленное место, которое охотно посещают как молодые, так и старые тонганцы обоего пола. Они верят, что именно здесь когда-то юные вожди оказывали сопротивление врагу в течение шести месяцев. С утесов, окружающих бухту, на которые тонганцы по-прежнему любят взбираться, открывается широкая панорама, располагающая к меланхолическим размышлениям и вдохновляющая поэтов на создание печальных песен. "Самое романтическое место на всех островах Тонга", по словам Маринера, находится с подветренной стороны острова Вавау, за плодородной плантацией, которую король, по настоятельной просьбе Маринера, дал ему для обработки, освободив от налогов и других сборов в пользу королевского двора (условие, отмеченное этим практичным юношей).

Согласно подробным указаниям Маринера, к этому самому излюбленному, самому живописному месту на островах Тонга надо идти по дороге, которая тянется вдоль его плантации. В конце дороги находится роща массивных казуарин и деревьев калофилум; за нею дорога внезапно сменяется узкой вьющейся тропинкой, которая круто спускается вниз на пятьсот ярдов. Тем не менее, этот спуск тоже доставляет удовольствие, так как тропинка вьется среди кустов дикой гардении и мирта "с самым восхитительным душистым ароматом". Ароматный воздух умиротворяет; вдобавок звучит "нежный и жалобный голос лесного голубя, призывающего свою подругу". Внизу, в долине, раскинулась роща кокосовых пальм, сквозь которую "взору внезапно открывается прекрасный вид на море, усеянное маленькими островками".

Теперь впереди небольшая полукруглая бухта; справа и слева — высокие скалистые утесы. Те, что справа, возникают — "подобно башням какого-то древнего замка". Это здесь некогда сражались юные вожди. Шесть месяцев вели они доблестную, хотя и закончившуюся поражением битву, сбрасывая вниз огромные камни, чтобы преградить путь врагам. Те немногие, кто отваживался вскарабкаться на эту вершину, говорят, как сообщает Маринер, что стоило затратить усилия ради открывающейся широкой панорамы, которая, как и воспоминания о юных вождях, располагает к философским размышлениям о быстротечности жизни. Менее выносливые и более расположенные к веселью посетители бродят вокруг вершины, собирают цветы для гирлянд, купаются в океане и смывают соль со своих тел пресной водой, которую они в изобилии находят во впадинах между ветвями и стволом казуарины.

Маринер запомнил песню, рассказывающую о воображаемом путешествии к бухте. Он утверждает, что эта песня относится к жанру факаниуа, где речитатив не сопровождается танцем и где возвышенно повествуется о земных местах, славных своей историей или красотой, или о местностях в мире духов. Факаниуа в стиле острова Ниуэ еще сохраняется и ныне, как и во времена Маринера, на Тонга, а также на Увеа и островах Футу-на. Маринер заключает, что эта песня, или, скорее, речитатив (который и составляет большую часть полинезийской поэзии), не имеет ни рифмы, ни строгого размера. Некоторые тонганские песни имеют и то и другое, однако это нетипично для Полинезии. Ниже приводится речитатив, который Маринер запомнил, о знаменитом своей красотой месте близ его плантации на острове Вавау.

Песня о побережье Вавау, подверженном бурям