Голос внутри меня

С Джесс Салседой он думал, что кайфа нет только потому, что она не является элементом игры. Что она аутсайдер, случайно оказавшийся там, где находиться не надо было. Он предполагал, что с Марией будет по-другому, но не стало. Не было прилива адреналина, он не испытал подъема, возвышенного удовлетворения от достижения цели. Убийство не дало ему ничего.

Только вот остановиться он не может. Сейчас, когда кайфа нет, он нуждается в нем еще сильнее. Он готов на все, чтобы еще раз испытать этот непередаваемый восторг, пусть и в последний раз и на одно короткое мгновение.

На третьем этаже выключили свет. Квартира погрузилась во мрак.

Руди напрягся, сосредоточившись на лестнице. Потоки дождя, подгоняемые ревущим ветром, накатывали волнами. Он посмотрел в зеркала и убедился, что на улице он один. На то, чтобы запереть квартиру, спуститься вниз на три пролета, пересечь внутренний дворик и выйти на тротуар, у нее уйдет меньше минуты.

И тут зазвонил резервный телефон.

Каттер хотел было проигнорировать звонок, но вовремя сообразил, что это Фил. И этот звонок Фила означал проблемы.

– Очень не вовремя, – сказал он, принимая вызов.

– Ты где?

– Ты сам знаешь, где я.

– Надо бы убраться оттуда, старик, – сказал Фил. – Немедленно.

Руди на мгновение прикрыл глаза. Фил всегда был слабым звеном, существовала опасность, что он рано или поздно сломается.

– Что ты им сказал?

– Достаточно, чтобы они сумели тебя найти, – ответил Фил. – Тебе бы лучше убраться, пока есть время. Прости.

Фил отсоединился.

В этот момент Руди увидел, как на другой стороне улицы из парадного вышла Табби Блейн. Ее рыжие волосы горели огнем даже в предрассветном сумраке. Алый дождевик до щиколоток был подвязан поясом. Легко шагая на высоких каблуках, она пошла в противоположную сторону от залива, к своей машине. Сейчас или никогда.

Руди схватил пальто. Он вылез из «Кадиллака» и надел пальто, затем перешел улицу и пошел вслед за Табби. Ветер гонял по тротуару сорванные с деревьев листья. Его шаги растворялись в шуме дождя. Если бы она оглянулась, она бы заметила его, но она не оглядывалась.

Ускоряя шаг, он медленно сокращал расстояние между ними.

В конце квартала она перешла улицу. Он тоже поспешно ступил на проезжую часть. Он знал, какая из машин ее. Красный «Сааб». Машина стояла на коротком участке между двумя подъездными аллеями и была видна издалека, за полквартала. Руди сунул руку в карман и обхватил пальцами рукоятку тазера.

Ветер бил в лицо. Руди приходилось щуриться и протирать глаза, чтобы лучше видеть. Сейчас он был уже близко от нее, настолько близко, что можно было вытянуть руку и схватить ее. На подходе к машине Табби достала из кармана брелок, и он услышал, как сработал центральный замок, отпирая дверцы.

Все произошло в одно мгновение.

У Табби зазвонил телефон. Он услышал, как заиграла «Заткнись и танцуй», поставленная на рингтон. Он шел прямо за ней, но она остановилась, чтобы ответить на звонок. Он тоже остановился. Они стояли у «Сааба», но Табби еще не подозревала о его присутствии.

– Привет, Фрост, – сказала она в телефон. – Что-то ты рано.

В этот же момент на улице раздались другие звуки. Вой сирен. Руди инстинктивно оглянулся; у гавани, там, где улица пересекалась с Марина-бульвар, он увидел, как из-за угла появилась полицейская машина. Потом еще одна. И еще одна. Они остановились у жилого здания, и из них высыпали полицейские с оружием на изготовку.

Они сразу заметили «Кадиллак», припаркованный напротив. И мгновенно окружили его.

Каттер повернулся к ним спиной. Полицейские все равно не увидят его за два квартала. Табби разговаривала по телефону. Она тоже услышала вой сирен и, обернувшись, увидела его прямо позади себя. В зеленых глазах отразилась тревога. Она отлично поняла, кто он такой и что тут делает. Открыла рот, собираясь что-то сказать в трубку – закричать, позвать на помощь, – но прежде чем она успела произнести хоть слово, он выстрелил из тазера ей в шею.

Тело дернулось. Подогнулись колени, и она начала падать, но Руди подхватил ее. Телефон упал на тротуар, и он ногой отшвырнул его, потом забрал у нее ключи. За несколько секунд он распахнул переднюю дверцу «Сааба» и затолкал Табби внутрь. Затем, склонившись над ней, завел ее руки за спину и обмотал их клейкой лентой. Она уже пришла в себя и задергалась. Он захлопнул дверцу и обошел машину.

Каттер сел на водительское место, заблокировал двери, завел двигатель и включил передачу. Его взгляд был прикован к зеркалу. В двух кварталах позади полицейские заполонили улицу, но его самого пока не заметили. Их внимание было сосредоточено на жилом доме, куда они и устремились. Улицу огласили новые сирены, подъехало еще несколько машин.

Энергично извиваясь, Табби попыталась подняться, но он, с силой надавив ей на затылок, заставил ее пригнуться. Когда она закричала, он быстро заклеил ей рот и приставил нож к шее под ухом.

– Не шевелись и молчи! – рявкнул он. – Если заговоришь, если закричишь, тебе конец.

Угроза вынудила ее утихомириться.

Он подумал: «Так или иначе, настал конец всему».