Голос внутри меня

Казалось, Руди Каттер преподает ему урок. Ты уже видел смерть. Теперь тебе надо взглянуть, как умирают.

Фрост перегнулся через спинку и взял с заднего сиденья альбом с рисунками Хоуп. В суматохе, связанной с убийством Марии, он забыл принести его в управление и приобщить к уликам. Он хотел было сделать это сейчас, но понял, что никакая сила не заставит его вылезти на дождь. Все это может подождать до утра.

Истон стал перелистывать страницы. Он знал, что ищет. Рисунок с новорожденной Марией на руках у матери был третьим по счету. Он вгляделся в невинные глаза малышки. То был ее первый день жизни. Она радостно вступала в мир. А тридцать два года спустя она истекла кровью в заброшенных развалинах ракетной станции. Хорошо, что тогда она не знала свою судьбу, потому что судьба поступила подло. Судьба оказалась мерзавкой.

«Иди домой».

Но Фрост, несмотря на усталость, еще не был готов возвращаться. Там, наверное, Иден. Ждет его. Спит в его кровати. Она любовница, но она еще и писательница, а у него пока нет желания беседовать с писателем. У него нет желания делиться своими мыслями и видеть, как их записывают, а потом прочитать их в книге. Он всячески избегал той части рукописи Иден, что имела отношение к Кейти, – у него не было желания видеть реальность этого убийства, изложенную черным по белому. У него не было желания узнать, как Шей все это выяснила, как описала и как характеризовала его самого. Брата, нашедшего тело. Брата, ставшего копом. Брата, позволившего убийце выйти на свободу и начавшему новую охоту за ним. Никакой он не герой.

Фрост поехал вперед. У него не было никакой цели, он просто колесил по городу. Словно должен был обыскать каждую улицу, каждый угол в поисках Руди Каттера, словно должен был объехать весь Сан-Франциско. В конечном итоге он понял, насколько все это бессмысленно. Его руки поворачивали руль на перекрестках и сами, без подсказок сознания, выбирали направление. Так инспектор оказался на двести восьмидесятом шоссе в сторону юга под проливным дождем и в час, когда проезжая часть пуста. Остановившись возле Бальбоа-Парка, он по лабиринту улиц дошел до района, где жил Фил Каттер.

В доме было темно, но он сомневался, что Фил спит.

Неподалеку стояла полицейская машина на тот случай, если здесь появится Руди. Фрост показал полицейскому свой жетон и только в этот момент сообразил, насколько чудовищно он выглядит. Чужая рубашка еле сходится на груди. На спине пятна крови с сиденья. Мокрые волосы облепили лицо. Однако полицейский в машине не задал ни одного вопроса. Вероятно, решил, что детектив собирается вышибить из Фила ответы на вопросы о братце.

Фил, очевидно, тоже так подумал. Когда Истон позвонил, он приоткрыл дверь на цепочке и в дом его не пригласил.

– Сейчас глубокая ночь! Какого черта тебе надо? Я уже сказал копам, что не знаю, где Руди. Я его не видел. Думаешь, он идиот, чтобы прийти сюда? Да он сунется сюда в последнюю очередь.

– Фил, ты знаешь, что произошло этой ночью? – спокойно спросил Фрост.

– Мне плевать. Ко мне это не имеет никакого отношения.

– Твой брат убил еще одну женщину, – резко произнес Фрост. – Ты можешь жить с этим?

Истон не мог не вспомнить, как все началось. Фил тогда оставил ему анонимную записку. «Ты сможешь жить с ложью?»

– Хватит доставать меня. То, что делает Руди, не имеет ко мне отношения.

– Если ты помогал ему, мы упрячем в тюрьму и тебя.

– Ничего я ему не помогал.

– Тогда зачем ты за мной следил?

– Я не следил за тобой.

– Я видел твой «Кадиллак», Фил. Вчера вечером ты стоял напротив ресторана на Эмбаркадеро. А когда я пошел к тебе, ты сорвался с места.

– И что? – спросил Фил. – Это преступление? Вы арестуете меня за разворот в запрещенном месте?

– Что Руди хотел узнать обо мне? Что ты ему рассказал?

– Ничего.

Фрост покачал головой.

– Где ты был сегодня вечером?

– Дома. Один.

– Руди звонил тебе? Ты помог ему сбежать?

– Я был здесь, – хриплым голосом произнес Фил. – Я же сказал. Я никуда не ездил.

Из его горла вырвался булькающий кашель. На землистом лице выделялись запавшие глаза. Он напоминал скелет, одетый в черные шорты и черную майку. От него сильно несло перегаром и пахло тем самым горьковатым сигаретным дымом, что Фрост ощущал каждый раз, когда Фил оказывался поблизости. По всей видимости, Фил говорил правду. Этим вечером он никуда не ездил. Он сидел дома. Курил. И напивался до ступора.

Фрост оглядел пустую улицу, перевел взгляд на гараж. В последний раз, когда он был здесь, дверь гаража была открыта, а само помещение было завалено каким-то хламом и поломанной техникой. Места для машины там не было.

– Фил, где твой «Кадиллак»?

Тот пожал плечами.

– В сервисе.

– Да? В каком?

– Где-то на Мишн.

Фрост наклонился к щели между дверью и косяком. Его лицо оказалось в нескольких дюйма от лица Фила.

– Его ведь взял Руди, да? Ты с ним где-то встретился и отдал свою машину. Вот так он добрался до Сан-Бруно.