Голос внутри меня

Когда они поднялись на вершину более высокого холма, вдруг ожил ветер и хлестнул их по лицам, словно мокрой рукой. В плотной стене тумана появились чистые прогалы. То под ногами не видно было тропы, то в следующую секунду перед ними открывалась местность с низкой растительностью. Вдоль вершины кряжа торчало множество столбов с телефонными проводами. Там, где мощеная тропа поворачивала к северу, Фрост заметил, что от нее идет ответвление на юг. На перекрестке стоял маленький каменный туалет со скошенной крышей.

Истон достал из кармана фонарик, резко открыл дверь туалета и посветил внутрь. Ему в нос ударила страшная вонь. Внутри никого не было.

– Что дальше? – спросил один из полицейских.

Тропы проходили по всем вершинам кряжа. Фрост посветил фонариком в обе стороны, но путь лучику преграждал туман. На земле никаких следов не было. Он сложил ладони рупором и снова позвал Марию. Она не ответила.

– Вы двое идите на юг, – сказал он офицерам. – После монумента будет развилка, и вы там разделитесь. А я пойду на север. Если что-нибудь обнаружите, кричите.

Полицейские пошли по тропе, и Фрост наблюдал, как их окутывает туман. Он же вернулся на мощеную тропу, которая под небольшим уклоном поднималась вверх, и пошел вперед через молочно-белую пелену. На холодном и влажном воздухе он продрог до костей.

Инспектор светил себе под ноги фонариком. Недалеко от следующего пика он заметил что-то яркое на сером асфальте. Подойдя поближе, он обнаружил одинокую красную кроссовку. Кроссовка была дорогой, из серии «Найк-Флайнит», и почти новой. Едва ли ее бросили здесь по доброй воле. Наклонившись, он сунул руку в кроссовку. Внутри она была теплой и влажной.

Фрост посветил фонариком, поворачиваясь вокруг своей оси. Чуть впереди от тропы отходила тупиковая тропинка, ведущая к старой метеостанции. Поглядывая себе под ноги в надежде найти еще какие-нибудь указатели, оставленные Марией, он побежал туда. Сильно похолодало. Ветер ревел и подыгрывал себе на металлических деталях измерительной вышки. У Истона возникло впечатление, будто он оказался на вершине мира.

На площадке доминировала огромная накопительная емкость. Земля вокруг была в отпечатках автомобильных шин, однако отпечатки были старыми. Фрост обошел станцию, но ничего не нашел. Это была самая высокая точка кряжа, и здесь вершина пика была плоской. Туман немного рассеялся, но уже стемнело. Инспектор снова позвал Марию, но едва расслышал свой голос.

Он вернулся на тропу напрямик, шагая по низкому кустарнику, и двинулся дальше на север. Футов через двести ему показалось, что в луче фонарика промелькнуло что-то яркое. То была другая кроссовка, такая же, как первая. Мария словно отмечала свой путь крошками хлеба. Значит, ее притащили сюда. Она наверняка где-то близко.

Еще через четверть мили на вершине кряжа располагались развалины старого ракетного комплекса, построенного в пятидесятые годы для защиты зоны залива от воздушного нападения Советского Союза, которого так и не случилось. Здания стояли заброшенными уже несколько десятилетий, но все пешие туристы, оказывавшиеся на Суини-Ридж, знали о них. Фрост побежал. Здания комплекса – раньше отсюда, с этой командной высоты над Тихим океаном, военные контролировали небо страны – появлялись из тумана и обретали очертания. Сложенные из пеноблоков стены были раскрашены уродливыми граффити. Дверей и окон давно не было, и в голые остовах гнездились птицы и укрывались животные. Это был город-призрак холодной войны.

– Мария!

На этот раз он что-то услышал. Какой-то приглушенный звук. Недалеко. Кричала женщина. Крик перешел в визг и оборвался. Шум ветра мешал определить направление крика.

Фрост взял пистолет на изготовку и подкрался к зданиям комплекса. Сорняки, проломившие асфальт, покачивались на ветру. Бетонные платформы, как и здания, были разрисованы граффити. Истон увидел головы инопланетян. Знаки мира. Битника с черными пустыми глазами. Давным-давно кто-то заглавными буквами написал на асфальте:

«Нам всем суждено встретить свой момент истины».

Именно так себя сейчас и чувствовал Фрост.

По треснутым ступеням он поднялся в первое здания. Крыша провалилась, внутри было темно, и когда он обвел вокруг себя фонариком, то увидел вывалившиеся кирпичи стенной кладки и мусор, оставшийся от тех, кто приходил в руины повеселиться. Разбитые бутылки. Шприцы. Остатки еды, надклеванные птицами.

Людей там не было.

Фрост вышел наружу. До полной темноты оставалось совсем немного.

– Каттер! – закричал он, и его крик унес ветер. – Прекращай! Я знаю, что ты здесь. Я знаю про Хоуп и рисунки. Я знаю все. Хватит. Все кончилось. Не делай хуже.