Голос земли. Легендарный бестселлер десятилетия о сокровенных знаниях индейских племен, научных исследованиях и мистической связи человека с природой

Ларри – истопник. Каждые десять минут он натягивает перчатки до локтей и надевает защитную маску, прежде чем открыть дверцу топки. Жар обжигает, пока он закладывает в топку одно за другим поленья длиной по три фута. «Нужно, чтобы все хорошенько кипело, – говорит он. – Мы делаем это по старинке. Некоторые уже перешли на жидкое топливо и газовые горелки, но я надеюсь, что мы всегда будем топить дровами. Это правильно».

Аккуратно сложенная поленница состоит из сухого ясеня березы и, конечно, хорошего твердого клена. Ее высота в десять футов сравнима с размером деревянного домика сахарной фабрики. Студенты-лесоводы обрезают и собирают приличное количество мертвой древесины с деревьев, что растут вдоль наших троп. «Видите, как это хорошо работает. Чтобы сахарный клен был продуктивен, мы прореживаем деревья, и тогда наши клены растут с красивой пышной кроной. Тот сухостой, который мы вырубаем, обычно оказывается здесь в виде дров. Нельзя допустить, чтобы что-то пропало даром. Это, наверное, и значит быть хорошим гражданином, верно? Ты заботишься о деревьях, а они в ответ заботятся о тебе». Не уверена, что найдется много колледжей, в которых есть свои собственные заросли сахарного клена. И я благодарна, что у нас они имеются.

Барт, который сидит рядом с резервуаром для розлива, подключается к нашей беседе: «Нам лучше экономить жидкое топливо для других целей. Дрова в этом деле подходят идеально. А углерод, который образуется при сжигании древесины в процессе приготовления сиропа, снова будет поглощен деревьями, а не выброшен в атмосферу». Он продолжает объяснять, что эти леса составляют часть плана колледжа по полной нейтрализации углерода: «Сохраняя наши леса, чтобы они поглощали углекистый газ, мы фактически получаем налоговый вычет».

Думаю, что одним из характерных признаков принадлежности к определенной нации является общая валюта. В Стране кленов эта валюта – углерод. Он продается, обменивается, переходит из рук в руки в пределах сообщества – из атмосферы к дереву, жукам, дятлам, грибам, бревнам, дровам, затем снова в атмосферу и обратно к дереву. Никакого расточительства общего богатства – сбалансированность и взаимодействие. Лучшей модели устойчивой экономики не найти!

Что значит быть гражданином Страны кленов? Я задаю этот вопрос Марку, который помешивает почти готовый сироп большой лопаткой и измеряет влагомером концентрацию сахара. «Хороший вопрос», – говорит он, добавляя в кипящий сироп несколько капель сливок, чтобы сбить пену. Он не торопится с ответом, открывает кран в нижней части котла и наполняет ведро свежим сиропом. Когда сироп немного остывает, он наливает каждому из нас по маленькой чашечке золотистого и теплого напитка и, наконец, отвечает, поднимая тост: «Думаю, это значит – заниматься своим делом. Ты делаешь сироп. Ты наслаждаешься процессом. Ты берешь то, что тебе дают, и правильно распоряжаешься этим».

Употребление кленового сиропа не только обеспечивает организм сахаром – это то, благодаря чему ты ощущаешь свою сопричастность с нацией Страны кленов, потому что тогда клен в буквальном смысле у тебя в крови и в костях. Мы – то, что мы едим, и с каждым золотистым глотком кленовый углерод становится человеческим углеродом. Вот почему традиционно у нашего народа клены считаются людьми, а люди – кленами.

На языке анишинаабе слово «клен» звучит как аненемик – человек-дерево. «Моя жена печет кленовый пирог, – говорит Марк, – а на Рождество мы всегда раздаем карамель в виде кленовых листьев». Ларри любит просто полить кленовым сиропом ванильное мороженое. Моей девяностошестилетней бабушке нравится иногда выпить столовую ложку чистого сиропа для поддержания сил. Она называет его витамином К. В следующем месяце колледж планирует организовать завтрак с блинами, на который соберутся все преподаватели, студенты и родители, чтобы отпраздновать свою принадлежность к нации Страны кленов, нашу связь друг с другом и с этой землей. Все горожане примут участие в этом празднике.

Котел уже почти пуст, и я отправляюсь вместе с Ларри к сахарным кленам, где бак медленно наполняется свежим соком, капля за каплей. Какое-то время мы ходим среди деревьев, подныривая под сеть журчащих, как ручей, трубок, по которым сок стекает в сборный бак. Это уже не плинькающий звук капель, падающих в ведра, как в прежние времена. Благодаря данному приспособлению с работой, которую делали двадцать человек, легко справляются двое.

Лес все тот же, что и бесчисленное число весен назад, граждане Страны кленов пробуждаются. Снег еще лежит в оленьих следах. Мох сочится тающим снегом вокруг деревьев, а гуси проносятся мимо неровным клином – торопятся домой.