Голоса из подвала

– С-суки…

У спуска в подземку мелкая, подмерзшая, в замызганной, не по размеру большой для нее куртке деваха попыталась сунуть рекламный флаер.

– Отвали, – коротко отбрил нищебродку Кулагин.

Ему надо было на другую сторону дороги. В переходе цеплялись торгаши, предлагали купить букетик.

– В жопу цветочки, – бурчал Кулагин, ускоряя шаг.

– Помогите, чем можете, на билет не хватает! – тянула просительно раскрытую ладонь укутанная в платок баба с ребенком на руках.

– В жопу билет… – едва ли не стонал уже Кулагин.

– Сигаретки не будет? – прицепился какой-то пацан наверху, стоило Кулагину остановиться, чтоб закурить.

– В жопу тебе сигаретку!

– Ты чо такой некультурный, дядя? – Парень дал ему пинка и, прежде чем ошарашенный Кулагин успел что-либо сделать, резво сбежал по ступеням в зев перехода. Напоследок продемонстрировав руку с выставленным средним пальцем.

– Ах ты… Скотина малолетняя!

Озираясь по сторонам в поисках чего-нибудь или кого-нибудь, на кого можно было бы излить кипящую внутри злобу, Кулагин зацепил взглядом маковку часовни. Как-то сразу попустило. Даже стыдно стало.

– Господи-прости, – перекрестился смятой в ладони пачкой.

«Отчего люди такие злые? – думал Кулагин, поднимаясь в лифте на свой этаж. – Готовы друг другу глотки грызть из-за любой ерунды…»

«А сам-то?.. – подначил внутренний голос. – Типа образец поведения? Идеальный муж и отец, да?»

Голосок был ехидный, мерзенький. Интонацией напомнил ему Катюху.

Эх, Катя…

– В жопу Катю.

В месяцами не знавшей уборки, никогда не проветриваемой квартире стоял кислый запах. По плинтусу запыленной прихожей полз по своим делам таракан. Кулагин скинул обувь и, не раздеваясь, прошел в единственную комнату, служившую ему и спальней, и столовой, и местом для развлечений. Выставил на столе перед монитором пиво, положил сигареты рядом с доверху забитой бычками пепельницей. Пакет с чипсами бросил на пол, куртку кинул прямо на незаправленную постель, сам рухнул следом. Нащупал в ворохе грязного белья пульт, нажал кнопку.

По заляпанной жирными пальцами «плазме» катил красно-белый паровоз, мигая разноцветной гирляндой, оплетшей вагоны и трубу. Из динамиков донеслась знакомая, до отвращения приторная рождественская песня про «праздник к нам приходит».

– В жопу праздники, – сказал Кулагин, отключив телевизор.

И чуть не заплакал от бессильной ярости. От чувства собственной, никому на этом свете ненужности.

«Я ведь не такой плохой… Я вот Милку люблю, алименты – ну пусть не всегда, но когда могу – плачу́… Котов во дворе тоже вот подкармливаю… В церковь, может, и редко хожу, но свечки завсегда ставлю… За что мне вот такое вот все, за что мне жизнь такая пропащая?..»

Уткнулся лицом в наволочку. Наволочка воняла застарелым потом. Настроение было ни к черту, и Кулагин знал лишь два способа, как его можно поправить.

Первый из них он сразу отмел: звонить дочке бессмысленно. Спасибо, назвонился уже, опять Катюха трубку схватит и будет орать про отцовские и приставов.

«В жопу Катюху».

Этой, последней, мысли Кулагин дал задержаться в голове, покатал ее, как сладкий леденец, под языком. В жопу. В задницу, раком. Так, чтобы за волосы, чтоб спина выгибалась, как когда-то…

Кулагин переместился с кровати за стол, включил компьютер.

Пока система загружалась, торопливо открыл первую полторашку. Слизнул с тыльной стороны ладони кисловатую пену. Палец зудел в том месте, где когда-то было кольцо – за пять лет не снимал ни разу, а в весе прибавил, так что пришлось возиться потом, как в ломбард решил сдать. Ну ничего – взгляд упал на скрючившийся рядом с пепельницей тюбик крема – он знает, как унять и этот зуд тоже…

Интернет у Кулагина был дешевый и слабый, страницы браузера грузились медленно. Сначала открывались куски текста, потом в течение нескольких секунд подгружались изображения. Кулагин полез в закладки. На глаза попалась реклама в виде поздравительной открытки. Мелькнула мысль о Миле – о том, чтобы купить ей что-нибудь в подарок, в счет «отцовского долга».

Потом. Может быть, потом.

Нужный сайт открылся быстро, но почти сразу попал в «серую» неактивную зону. Поверх страницы всплыл баннер. Кулагин застонал.

«Кто-нибудь, помогите!» – под надписью располагалось фото ребенка. Лет пять на вид – в кадр попало только улыбающееся лицо с блестящими синими глазами, подушечками щек, вздернутым носиком, золотистыми кудрями. Мальчик, девочка ли – не разберешь. Но улыбка озорная, заразительная, как у деревенского хулигана, шастающего по соседским садам-огородам. Объявление смахивало на то, заплеванное, что висело на дверях ТЦ. Кулагин едва сдержался, чтобы не харкнуть и на монитор.

– Чертовы спамеры, лохотронщики, ни стыда, ни совести. Какого хрена ты вообще вылез мне тут?

Он покопался в настройках браузера, в опциях плагинов, блокирующих назойливую рекламу – все без толку, маленький засранец по-прежнему излучал искреннее счастье, омрачаемое лишь призывом о помощи.