Голоса из России. Очерки истории сбора и передачи за границу информации о положении Церкви в СССР. 1920-е – начало 1930-х годов

Позиция Антиохийского Патриарха по отношению к Патриарху Тихону и обновленческому расколу ярко выразилась после кончины Святейшего Тихона, в послании Патриарха Григория IV от 9 сентября 1925 г., где он писал, что признает только ту Церковь в России, которая возглавлялась Святейшим Патриархом Тихоном и которая всегда отличалась «искреннейшей преданностью и верностью Св. Православной вере», всех же отступников от известных основных начал Св. Православной Церкви и веры Патриарх Григорий IV предавал анафеме как «действующих бесовским духом испорченного мира сего»[80].

В 1922–1923 гг. Святейшему Патриарху Тихону удалось обменяться письмами с новоизбранным Сербским Патриархом Димитрием[81].

28 августа 1921 г. Патриарх Сербский и архиепископ Белградский Димитрий направил Святейшему Патриарху Тихону известительное послание о своем избрании на Патриарший Престол Сербской Православной Церкви и подробно описал обстоятельства его интронизации. Послание увидело свет на страницах газеты «Церковные ведомости»[82]. Машинописная копия этого послания обнаружена в следственном деле Патриарха Тихона. Это послание было передано митрополитом Антонием (Храповицким) Святейшему Патриарху Тихону через архиепископа Рижского Иоанна (Поммера), которому митрополит Антоний писал:

«Ваше Высокопреосвященство, Достолюбезный Собрат и Владыка. Не откажите в большом одолжении – перешлите нашему Свят[ейшему] Патриарху Мирную грамоту Патриарха Сербского с верной оказией»[83].

Грамота была переслана Патриарху с настоятелем Жировицкого монастыря в Гродненской епархии архимандритом Тихоном (Шараповым).

16 марта 1922 г. последовала ответная грамота Святейшего Патриарха Тихона с приветствием Святейшего Димитрия и благодарностью за прием русских архиереев-беженцев. Патриарх Тихон писал:

«Сердце наше тем более исполнено чувства радости и благодарности Вашему Блаженству, что Мы живо сознаем все то добро, какое сделано и делается Вами по отношению к русским изгнанникам – епископам, клирикам и мирянам, которые, силою обстоятельств оказавшись за пределами своей родины, нашли себе радушие и приют в пределах Сербской патриархии. Да воздаст Господь сторицею Вам за сие благодеяние. Да будут благословенны дни Вашего Патриаршества»[84].

Копия послания хранится в архиве Архиерейского Синода[85], она опубликована в «Церковных ведомостях»[86].

Патриарх Димитрий 20 августа 1923 г. написал ответ на это послание, который остался нам неизвестен.

В послании Патриарха Тихона Святейшему Димитрию от 14 ноября 1923 г.[87] изложены события, происходящие в жизни Русской Православной Церкви: смута, произведенная обновленцами, их лжесобор, на котором они пытались отстранить Святейшего Патриарха от власти[88]. В этом послании Патриарх касался «Всеправославного Конгресса», созванного в мае-июне 1923 г. Константинопольским Патриархом Мелетием IV, на котором были приняты решения о календарной реформе и о втором браке священников и диаконов.

Патриарх писал:

«Дошли до нас известия о тех суждениях по разным церковным вопросам, которые были на Константинопольском Православном Конгрессе, хотя мы непосредственно никакого сообщения от Вселенского Патриарха не получали. Постановление об исправлении церковного времясчисления принципиально приняли и мы, после тщательного рассмотрения сего вопроса с нашими епископами, и по сему предмету обращаемся к верующим с особым посланием, при сем прилагаемым. Но так как послание это по не зависящим от нас обстоятельствам крайне запоздало выходом из печати, то приходится обязательное введение нового времясчисления с 1-го октября отложить временно, тем более что ныне стало известно нам, что Православные Церкви Востока отложили введение нового стиля в церковное употребление. В согласии с Востоком день Св. Пасхи мы будем в следующем году праздновать 14/27 апреля».

21 июня 1923 г. Сербский Патриарх Димитрий уведомил Константинопольского Патриарха Мелетия, что решение «Всеправославного конгресса» о календарных реформах может быть принято только при условии, что оно будет введено одновременно во всех Православных Церквах. Патриарху Тихону стало известно и послание Патриарха Александрийского Фотия на имя Святейшего Патриарха Антиохийского Григория от 23 июня 1923 г., где Александрийский Патриарх писал, что считает рассмотрение вопроса о календаре и других подобных «несвоевременным, абсурдным, бесцельным»[89]. Это послание попало в следственное дело Н. Б. Кирьянова, где хранились и другие документы, известные Патриарху Тихону, такие, например, как списки архиереев.

Патриарх коснулся и тех нововведений, обсуждавшихся на Константинопольском «Всеправославном конгрессе», которые нарушают апостольские правила. Он писал: «Когда к нам обращаются второбрачные клирики или женатые на вдовах, появившиеся при самочинном церковном управлении и прельстившиеся постановлением незаконного Собора 1923 г., мы всех таковых запрещаем в служении, пока этот вопрос не будет разрешен всею Православною Церковью»[90].