Голоса из России. Очерки истории сбора и передачи за границу информации о положении Церкви в СССР. 1920-е – начало 1930-х годов

В 1938 г. переехал в Лондон, был настоятелем прихода Зарубежного Синода. В 1948 г. переехал в г. Сан-Франциско. В 1949 г. возведен в сан протопресвитера. Скончался в 1960 г.

Материал к своей книге о. Михаил собирал несколько лет. В деле по обвинению многих священнослужителей и мирян, в том числе епископа Серафима (Звездинского), епископа Андрея (Ухтомского) и других говорилось:

«В конце 1929 г. из ссылки из Коми области бежал видный Московский поп (бывш[ий] Казачий офицер) Михаил Польский, проживающий в 1930 г. несколько месяцев в Москве на нелегальном положении.

Впоследствии о. Михаил Польский через Закавказье бежал за границу и уже в 1931 г. в Иерусалиме выпустил книгу «Положение церкви в Советской России».

Это был рассказ о том, что происходило в Русской Церкви в 1920-е гг.

Следствие установило, что о. Михаил собирал материалы для своей книги, которые ему удалось вывезти за границу. Помощником ему в этом деле, по заключению следствия, являлся В. Н. Максимов, с которым о. М. Польский встречался, нелегально проживая в Москве.

Как говорилось в обвинительном заключении, «еще в 1923 г. Польский с Максимовым, будучи вместе на богомолье в Дивеевском монастыре, остановившись на квартире обвиняемого Павла Боротинского, занимались составлением рукописей, впоследствии, как видно из вышеуказанного, превратившихся в к[онтр]-р[еволюционную] книгу, изданную Польским за границей. Также Максимов был в курсе бегства Польского в Иерусалим и его деятельности заграницей через переписку Польского из заграницы с некоторыми лицами в Москве»[506].

Кроме вывезенных из России документов сборник пополнялся собранными уже за границей материалами из воспоминаний, писем, дневников, опубликованных и неопубликованных статей, переданных ему в эмиграции. Первым источником во втором томе значится «Дело митрополита Сергия», с которым удалось познакомиться протопресвитеру Михаилу Польскому. Неполный комплект этого дела хранится в Синодальном архиве в Нью-Йорке.

Несмотря на несомненную ценность этого издания, познакомившего с подвигом новомучеников читателей в эмиграции, а затем и в России, сборник не был лишен недостатков. Некоторые документы были воспроизведены без изменений, другие подверглись произвольному сокращению. Проверить датировку автор не имел возможности, так же как и осуществлять археографическую подготовку, да он и не ставил такой задачи. В книгах есть немало фактических ошибок.

В предисловии к первому тому своего труда о. М. Польский вспоминал определение Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. от 5/18 апреля 1918 г. «О мероприятиях, вызываемых происходящим гонением на Православную церковь», где говорилось о распространении сведений о гонениях. Отец Михаил воспринимал это постановление как завет на будущее и задачу для «той части Русской Церкви, которая могла оказаться свободной от гонений, именно заграничной ее части»[507].

Выход в свет собрания документов протопресвитера Михаила Польского являлся важным этапом в изучении истории Русской Православной Церкви 1920–30-х гг. Это было первое систематизированное и наиболее полное собрание сведений о русских мучениках и исповедниках веры.

Собрания и коллекции рукописных и машинописных материалов стали создаваться, как только начались гонения на Церковь. Собирание рукописей было делом строго секретным. М. М. Брендстед, как было сказано ранее, выступавший в печати под псевдонимом М. Артемьев, писал: «Собрания… под названием “архивов” хранятся обычно не дома в столе или на этажерке, а в корзинах или в чемоданах где-либо у безобидной знакомой старушки под диваном или на шкафу, часто даже без ее ведома, или где-нибудь на даче в сарае или на чердаке. Иногда такие архивы у неосторожных и легкомысленных лиц залеживаются в квартире, вернее, на “жилплощади”, ибо слово “квартира” почти вывелось из употребления в СССР. Тогда эти “архивы” рано или поздно делаются добычей ГПУ и всегда являются лакомым блюдом для производящих обыск чекистов.

Провал “архива” вселяет тревогу в окружающей среде, ибо, хотя рукописи переписываются и анонимны, но ГПУ довольно быстро расшифровывает аноним (так в тексте. – О. К.), если не персонально по отношению к автору, то ту среду, в которой могла появиться соответствующая рукопись, и начинается форменная облава. Вот почему при получении известия об аресте кого-либо из друзей или знакомых один из первых тревожных вопросов касается – не провалился ли при обыске “архив”»[508].

Зачастую внутри собраний комплектовались тематические сборники. К ним относится уже упоминавшийся сборник «Дело митрополита Сергия. Документы к церковным событиям 1917–1928 гг.». Некоторые из копий документов, включенных в сборник, вошли в огромную коллекцию митрополита Мануила (Лемешевского) и стали источниками для диссертации и книги его ученика впоследствии митрополита Иоанна (Снычева)