Голоса надежды

— Кстати, о крысах, — просипел вор в законе, кивнув в сторону сверкающего капкана. Глазки его заблестели нездоровым блеском. — Свежий анекдот.

Народ захихикал, с умилением посмотрев на «бедненькую серебряную крысу».

— Зона. Барак. Поздняя ночь. Сидят воры, чаевничают. Разложили сало, картошку, хлеб. Чифирь заварили. Только собрались поужинать, как вдруг здоровенная крыса шасть из-под лавки. Кусок сала в зубы и бежать. Один из воров, тот что помоложе, стащил с себя тяжелый башмак и запустил в нахалку. Да так удачно, что та и пискнуть не успела.

Переглянулись братья по ремеслу в недоумении, а самый старший из них и говорит:

— Что ж, ты, волк, делаешь?!

— А что, я ничего! Она же у нас внаглую украла под самым носом. Вот и получила.

— Ты пораскинь мозгой! Она сидит с нами? Сидит. Она украла? Украла. Мы тоже воруем. Она по нашим законам живет? По нашим. В общем, так, козел: если к завтрашнему утру не придумаешь отмазку, считай, что ты покойник.

Промучился нечаянный убийца в раздумьях всю ночь, глаз не сомкнул. Утром выстроили на плацу зону. Воры в законе с другими авторитетами за судейские столы уселись.

— Ну, что? — спрашивает главный. — Отмазку придумал?

— Придумал, хотя чего тут думать?!

— Слушаем.

— Она по нашим законам жила? По нашим. Она сидела с нами? Сидела. Она воровала с нами? Воровала. Так что ей, суке, западло было похавать вместе с нами?!

Хохочущие гости бросились уплетать за обе щеки все, что попадалось под руку. Больше всего налегали на языки, бараньи яйца и гусиные лапки. Окосевший помощник мэра по общим вопросам снял с себя замшевый туфель и швырнул в серебряную крысу. Не успел он проделать то же самое и со вторым, как аппетитный запах ударил в нос так, что у великовозрастного шалуна закружилась хмельная голова. Зашевелили носами и остальные, предвкушая несказанное удовольствие.

Мясной аромат разнесся по всей территории комбината. Легкий ветерок понес его дальше…

Первым душистый кусок жареной на кострище свинины отведал голова города, вторым — главный милиционер, за ним — вор в законе, а затем уже и все остальные смертные. Голова кабана досталась хозяину холодного предприятия. По старой привычке он проворно отрезал у несчастной пятак и уши. Румяный кругляшок директор положил своему заму, уши — начальникам свиных цехов, а главбухше, редкой любительнице хрящей, приказал подать хвост.

Гости объедались за милую душу. Вскоре от румяного Васьки остались рожки да ножки.

5.

После сигнальной ракеты, выпущенной шефом муниципальной милиции, в цехе погас свет. Дамы притворно вскрикнули. Вор в законе бросился было к намозолившему глаза капкану, но кто-то схватил его мертвой хваткой за волосатую руку, обложив матом.

Под грохот барабана из бычьего пузыря на столике ввезли трехпудовый торт–мороженое «Холодок». Едва он зажегся сотнями больших и маленьких свечей, как по стенам и по потолку забегали подозрительные, наводящие ужас, зловещие тени. Народ навеселе поначалу не понял, а скорее всего, не разобрал, отчего это отраженное пламя безобидных, праздничных свечей беснуется и страшит.

В темноте послышалось непонятное шуршание, какие-то шорохи и короткие резкие звуки, похожие на треск сверчков. Звуки усилились, переходя в писк.

Первой забила тревогу главный крысолов. Охрипшим от волнения голосом она взорвала гробовую тишину призывным «Спасайтесь!» и рухнула на пол, свалив вусмерть пьяного пресс–секретаря мэра. Следом повалились еще двое слабонервных. Журналистка, плюнув на конспирацию, лихорадочно защелкала фотоаппаратом со вспышкой, еще больше пугая вмиг протрезвевшую компанию.

Крысиная стая разделилась на две половины, одна из которых метнулась к парадным тушам, висевшим в глубине цеха, а другая набросилась на угощенье. Пасюки дурели от запаха, со сладковатым привкусом, мяса. Особенно молодые, выросшие на порошках и таблетках.

Один из охранников отважился пробраться к телефону в надежде вызвать ОМОН, или на худой конец группу рэкетиров, да не тут-то было: шнур оказался перекушенным в нескольких местах. «Обложили, суки!» — прохрипел он.

Обалдевшие гости забаррикадировались, кто где мог, потихоньку пробираясь к выходу. А незваные гости вовсю безобразничали, словно наверстывая упущенное за время своего вынужденного отсутствия: грызли и пробовали все, что только хотелось, катали по полу фрукты и свечи. Кому-то пришлись по вкусу бананы. Зверьки долго рассматривали диковинные плоды, стоя на задних лапах, а затем, точь–в-точь как тушканчики, прыгали по цеху в поисках укромного местечка с экзотическим фруктом в зубах.

Самые любопытные кусали сумочки из натуральной кожи, а несколько крысят, мелодично позвякивая, развлекались с серебряными чайными ложками.

Напробовавшись всего вдоволь, разогнав званых гостей, жирные пасюки бродили по цеху, чувствуя себя здесь настоящими хозяевами. Движения их были как никогда уверенны, а блестевшая холодным серебром шерсть густой и гладкой.

6.