Голоса Памано

В этот самый момент, в три часа утра, когда гораздо естественнее спать в собственной постели, особенно если снаружи температура опустилась гораздо ниже нуля, как указывал висящий за окном градусник, ей и пришла в голову сия мысль. Она заварила себе кофе, поскольку в этот час невозможно было рассчитывать на открытое кафе, взяла самую теплую куртку и, стараясь не шуметь, вышла из дома. На улице ее дыхание тут же превратилось в густое облачко. Осадков не было, но вся земля была покрыта грязным затоптанным снегом. Старенький «ситроен», притулившийся возле соседнего дома, не подвел. Спустя полминуты она уже была за пределами городка, на шоссе, в полном одиночестве, с холодным сердцем и усталыми от долгого смотрения на экран глазами, которые теперь должны были привыкнуть к гладкой ленте асфальта, окаймленной длинными полосами снежного покрова. Она дрожала от холода, потому что обогрев автомобиля скажется лишь через несколько километров. Но это все ерунда, подумала она. Ерунда, потому что гораздо ужаснее понимать, что Жорди обманывает ее и что, возможно, женщина, с которой он ее обманывает, ей знакома. А если это проститутка? Каждую неделю одна и та же? Нет, это явно кто-то из знакомых: Жорди нашел ее в школе, ведь у него не было ни времени, ни возможности начать новые отношения в другой среде – просто потому, что он не вращался ни в какой другой среде. А посему это должна быть школьная знакомая. Но в школе девятнадцать учительниц, две секретарши, две поварихи и три уборщицы – двадцать шесть возможных кандидатур. Не считая ее, двадцать пять. Какая-то машина помигала ей сзади фарами, и она испугалась, решив, что это Жорди ее преследует. Она сбавила скорость и даже сдала в сторону, почти заехав на снег. Школьные коллеги. Еще раз пройдемся по списку. Итак: Дора, Карме, Агнес или Пилар. Нет, Пилар не может быть, ей шестьдесят лет. Агнес все время ходит с постной физиономией, но своего явно не упустит… Или Карме, у которой в послужном списке развод и два мужа. Она, разумеется, ненасытна, это видно по огню в глазах; ей всего мало, и она постоянно думает об одном и том же, как озабоченный мужик. Дора слишком молоденькая. Машина сзади перестала мигать фарами и включила поворотник, намереваясь обогнать ее. Слишком молоденькая? Так, может быть, как раз поэтому… Настоящая мука все время крутить в голове рулетку с женскими именами. Когда мимо проезжала машина, докучавшая ей миганием фар, она показала водителю средний палец. И ее тут же охватила паника, поскольку за рулем сидел Жорди. Он обогнал ее, и она подумала нет, не может быть, у этой машины желтые фары, и, только когда автомобиль перестроился в свой ряд, она увидела, что у него французский номер, и с облегчением вздохнула. И тут же разозлилась на себя. Это не ей надо бояться, что ее обнаружат! Ей нечего скрывать, разве что коробку из-под сигар. Она включила дальний свет, отплатив таким образом этому французишке за причиненное неудобство; ей сразу стало спокойнее.

– Надеюсь, это действительно что-то важное, – подозрительно сказал мужчина. И впустил ее в вестибюль.

Холл, тускло освещенный аварийным светом, казалось, спал, словно набираясь сил для будущего дня, очередного дня с шумом, сигаретным дымом, разговорами и холодом. Бóльшая часть пространства была занята дюжиной столов и стульев. Сбоку – бар, а в глубине – уголок администратора, окутанный теплым светом, который мягко струился на невысокую деревянную стойку со стендом для ключей за ней. Тина сняла шапку и расстегнула куртку. Мужчина прошел к освещенной стойке.

– Может быть, желаете комнату? – настойчиво спросил мужчина, мечтающий разом покончить со всем и вернуться в постель.

– Нет. – Бросив взгляд на халат и пижаму: – Простите, пожалуйста, но я думала, что в гостинице всегда кто-то дежурит. И хотела поговорить как раз с ночным портье.

– Здесь бывает не так много народу, чтобы нанимать еще и ночной персонал.

– А если кто-то должен в это время уезжать?

– Что вам нужно? Решили поразвлечься… – Он поднес запястье к кругу света над стойкой. Тина видела, что мужчине трудно сфокусироваться на циферблате часов. – …В четыре часа утра? – Сурово: – Так вот знайте, что в шесть часов я уже начинаю подавать кофе постояльцам.

Тина показала ему фотографию Жорди. Она сделала ее два года назад, когда они ездили в Андорру, чтобы потратить там выданную на Рождество премию. Темные глаза Жорди блестели, словно были влюблены в объектив камеры.

– Вы его знаете?

Мужчина удивленно, раздраженно и в явном замешательстве посмотрел на Тину, взял фотографию и поднес ее к свету. Изучил снимок, но остался к нему безучастным.

– Кто вы? Полицейский? Детектив?

– Я его жена.

Мужчина вернул снимок и указал ей на дверь.

– Сеньора, ваши интриги меня… – Он тряхнул головой. – Послушайте, я ничего не хочу знать. Это гостиница и бар, и я не отвечаю на вопросы о клиентах.

– Значит, вы его знаете. Он останавливался в этой гостинице.

– Я этого не говорил. Я лишь сказал…

– Спасибо.