Голоса Памано

Один из бритоголовых бандитов в пелерине решительно направился в угол, где Селия Басконес раздавала открытки, на которых, помимо молитвы, записанной на обратной стороне, на лицевой фигурировала единственная сохранившаяся фотография Ориола в фалангистской форме, специальным образом отретушированная в фотолаборатории. Три сеньоры и два сеньора благочестиво запечатлели поцелуй на лике того, кто отныне признается Церковью Блаженным, и почтительно присовокупили открытку к листовке, ходатайствующей, нет, требующей немедленной канонизации генерала Франко – великолепная память о сегодняшнем незабываемом празднике. Отец Релья решительно развернул парня в пелерине назад, жестом дав ему понять, что проблема устранена, примите во внимание эмоциональность момента и все такое.

– Когда это случилось, сеньора?

– Ну, если сейчас мне восемьдесят шесть…

– Не может быть.

– Как слышите.

– Кто бы мог подумать. Вам на вид, ну, даже не знаю…

– И тем не менее, так вот, тогда мне был сорок один год. Как раз незадолго до этого нашего Блаженного Хосе провозгласили Досточтимым.

– Блаженного Ориола.

– Нет. Блаженного Хосе. В крайнем случае Блаженного Хосе О точка.

– Блаженного Ориола Фонтельеса.

– Как по-вашему, кто из нас знает лучше, если я лично была жертвой чуда?

– Сеньорита Басконес, сеньоры, извольте помолчать.

– Ну конечно, сеньора Элизенда может болтать со святым отцом сколько хочет, и никто ей и слова не скажет, а стоит мне сказать пару слов, как тут же на тебе, получай щелчок по лбу. – Понизив голос: – Отец Релья мне завидует, это ясно как день.

– Говорят, сеньора Элизенда лично оплатила весь процесс беатификации.

– Ну она же богачка, так что может себе позволить. Эта наша сеньора просто набита деньгами.

– Вы с ней знакомы?

– Мы из одной деревни. Но она очень… не знаю, держит всех на расстоянии. Считает, что никто из нас ей и в подметки не годится. Однако надо признать, мысли у нее ясные. Смотрите, это, наверное, родственники поляка. Выглядят как крестьяне, правда?

Несмотря на служителей в пелеринах и отца Релью, Сесилия Басконес умудрилась до конца поведать своим верным слушателям свою интереснейшую биографию, начиная с того момента, когда ее отец, отважный сержант жандармерии Атилано Басконес Атьенса, уроженец Калаорры (Испания), был ранен кем-то из людей в масках, контрабандистов, которые с редкой жестокостью изгнали банду Кареге, уже много лет, к полному удовлетворению всех сторон, промышлявшую в долинах Тор и Феррера и имевшую тесные связи в Андорре. Порт-де-Боет, Порт-Вель и Порт-Негре в Пальярсе стали для них родным домом задолго до того, как пятнадцатая бригада выставила себя на посмешище в Валь-Феррере, поскольку не изволила посоветоваться с теми, кто был хорошо знаком с ситуацией. Судя по всему, Кареге отправился в Сорт с официальной жалобой, обвинил во всем молодежь, которая никого не уважает, и заручился пониманием и поддержкой властей, поскольку люди в масках никому не платили дань. Якобы хорошо осведомленные злые языки уверяли, что несчастье случилось с Кареге не из-за спеси и наглости молодого Валенти Тарги, а потому, что один из его людей – кто именно, неизвестно – украл и припрятал часть товара из одной партии. Так или иначе, в результате отчаянных демаршей Кареге власти послали патруль прочесать район Ногера-де-Тор и задержать людей в масках, чтобы посадить их в тюрьму; жандармы переворачивали камни, рылись в муравейниках, залезали на деревья и прочесали все пещеры, но все было напрасно. Это было поражение (один убитый, три раненых, среди них – отец Сесилии Басконес, которому раздробили колено), заставившее власти закрыть глаза на происходившее, ибо никто не хотел осложнений, особенно теперь, когда к штурвалу корабля вставал Примо де Ривера. Мой отец, отправленный по причине пулевого ранения в отставку, переехал жить в Торену вместе с моей матерью и мной, мне тогда было всего пять годиков. А контрабандная торговля с Андоррой перешла в руки людей в масках, хотя никто не знал, кто это такие. Конечно, пока не случилась эта история возле замка Малавелья. Ах, вы даже ничего об этом не слышали? Ну конечно, раз вы не из наших краев… Из Балагера? У меня там родственники. Правда, они уже умерли. Так вот, то, что произошло возле Малавельи, – это целый скандал. А в сороковом году мне дали табачный киоск. Ну, табак и всякая там мелочь; вы же понимаете, это деревня. Мне очень повезло, потому что моего сиротского пособия мне ни на что не хватало. Что вы думаете о канонизации каудильо?

– Простите?

– Я об этих бумагах, о том, что Франко заслуживает…

– Чушь полная.

– Ну а в моем лице они найдут горячую сторонницу. И не думайте, что я откажусь лично принять участие в Процессе, если надо будет обеспечить чудо, – так и запомните. Ой, а это наверняка родственники японки. Понимаете, я немного глуховата, слышу не все, что говорят. Зато зрение у меня прямо как в детстве. А вот у бедной сеньоры Вилабру… Она ведь уже давненько слепая!

– Ах, она что, слепая от рождения?