Голоса Памано

Тина вышла, не дав ему договорить и ощущая всю нелепость ситуации. Мужчина закрыл дверь на ключ и задвижку, он был явно рассержен и раздражен визитом этой полоумной, явившейся сюда ни свет ни заря, чтобы подточить свои рога.

«Ситроен» стоял на том же месте, где Тина сидела в засаде, когда застукала своего мужа с другой женщиной. Сев в автомобиль, она стала наблюдать за входом в гостиницу, которая на этот раз была погружена в темноту. С того рокового дня прошел целый месяц, но ничего, кроме неопределенности и беспокойства, он ей не принес; она подумала, что гораздо удобнее забыть о том, что приносит боль, чем противостоять неприятной ситуации. Но абстрагироваться от того, что ей уже известно, было невозможно. В своем поведении она достигла верха малодушия, потому что продолжала жить с Жорди и не находила в себе мужества открыто предъявить ему все, что знала. Занималась лишь тем, что играла в шпионские игры. Разозлившись на себя, она включила двигатель и послала к чертовой матери этого типа из хостела, который даже не удосужился… Но, проехав несколько метров, внезапно нажала на тормоз. Был пятый час утра. Она пожалела, что не взяла с собой термос.

Женщина долго смотрела на фотографию Жорди, словно оценивая качество столь любимых и таких ненавистных черт его лица. Как можно возненавидеть лицо, которое ты так любила? Тина подумала об Ориоле; он тоже знал, что Роза презирает его, хотя еще совсем недавно любила. Своим ухоженным ногтем женщина ткнула в Жорди, попав в его темно-карий глаз, и сняла очки, которые повисли на шнурке у нее на шее.

– Раз в неделю. Со своей женой.

– Его жена – я.

– Вот как!

– Да.

Тина обхватила чашку кофе с молоком обеими ладонями, чтобы согреть их. За стойкой хозяин раздавал кофе первым ранним пташкам, водителям грузовиков и туристам, время от времени бросая гневный взгляд на женщин.

– Ну и что вы от меня хотите? – вздохнула хозяйка.

– Я хочу знать, кто она.

– По мне, так лучше оставить все как есть.

– Нет. Я не смогу спать, пока не узнаю, кто она.

– Без этой навязчивой идеи вам жилось бы спокойнее.

– Дело в том, что это должна быть какая-то знакомая. Наверняка. И я не хочу, чтобы меня водили за нос и ставили в дурацкое положение: ни он, ни она. Мне нужны аргументы, чтобы высказать им все прямо в лицо.

– Вы этого не сделаете. Это очень трудно.

– Да нет, сделаю.

– Что ж, потом мне расскажете.

Хозяин подал Тине бутерброд. Тихим голосом сердито сказал жене:

– Тебе не следует ничего рассказывать о наших клиентах.

– Занимайся кофе, давай-давай, голуба… – не глядя на мужа, властным кивком указав на стойку. Потом улыбнулась Тине, открыла книгу записей и надела очки. – Ну-ка… вот: в прошлый вторник…

– Каждый вторник, но не знаю, с какого времени.

– С лета. По крайней мере, здесь указано, что с лета.

С лета, боже мой, Жорди врал и скрывал от меня часть своей жизни с лета. Начиная с лета я не жила, а прозябала в отсутствие его любви, убитая его нелюбовью.

– Мне очень жаль, – сказала хозяйка. – Хотите узнать что-то еще?

– Да.

Хозяйка пошла за регистрационной книгой, бормоча сквозь зубы вторник, вторник…

– Вот. – Она указала тем же ухоженным ногтем на два имени. – Ее зовут Роза Бел.

– Роза Бел.

– Вы ее знаете? – Теперь любопытство овладело хозяйкой.

Роза Бел. В школе было две Розы, но они были не Бел. Роза Бел. То есть она ее не знает. Не знает любовницы своего мужа, хотя все время подозревала кого-то из своих коллег. Что ж, может быть, это к лучшему. Возможно, даже лучше, что… Но где он ее взял? У него не было возможности познакомиться где-то на стороне…

– Это ведь может быть ненастоящее имя.

– Нет, сеньора. Мы всегда просим удостоверение личности; у нас все легально.

– Простите.

Она съела полбутерброда, и ей показалось, что он застрял у нее в горле. Но ведь надо радоваться, что он не обманывает ее с кем-то из школы! А она была разочарована, потому что так Жорди отдалялся от нее еще больше, потому что у него был какой-то совершенно незнакомый ей мир, и предательство происходило где-то там, далеко, приобретая поистине океанский размах. И тут ее осенило.

– А его имя?

– Жорди Орадель.

– Как?

Хозяйка перевернула книгу, чтобы Тина могла прочесть имя собственными глазами. Жорди Орадель, записано его почерком. А ниже другим почерком… чей же это почерк? Ниже почерком, который не показался ей совсем уж незнакомым, было написано: «Роза Бел». Кое-что начинало проясняться.

Когда она встала под душ, чтобы согреться, Жорди отодвинул занавеску, удивленно спросив:

– Ты что же, сегодня не ложилась?

– Нет, я только недавно встала, – ответила она, открывая кран, чтобы избежать дальнейших вопросов. Теперь настало время для ее секретов. Жорди молча брился, то ли думая странно все это, то ли о чем-то своем. Он еще оставался в ванной комнате, когда Тина, не дожидаясь второй серии неудобных вопросов, отправилась в школу.

Когда она вошла в канцелярию, Роза и Жоана разом подняли голову и тут же, увидев, что это Тина, вернулись к своей работе.

– У вас есть список учителей?

– Да. А что ты хочешь узнать?

– Пару телефонов.