Голоса потерянных друзей

А в соседней комнате под названием «Зал судьбы» благодаря трудам учеников, позаимствовавших складные столы из соседней церкви, и помощи наследников дамского клуба «Новый век» мы за две недели создали нечто вроде исследовательского центра. Насколько нам известно, еще никогда в одном месте не оказывалось разом столько артефактов огастинской истории. В течение многих лет ее прятали в ящиках столов, на чердаках, в папках для бумаг, хранящихся в суде, и в десятках других мест, где она никому бы не мозолила глаза. Доступными оставались лишь ее отдельные фрагменты: на выцветших снимках, в семейных Библиях, церковных свидетельствах о крещении, актах купли-продажи земельных наделов — а еще в воспоминаниях, которые передаются из поколения в поколение, от бабушек и дедушек внукам, сидящим у них на коленях.　

Но беда в том, что в современном мире, где семьи разобщены и почти в каждый дом проведено кабельное телевидение (что дает возможность в любую минуту включить приставку и просидеть несколько часов за играми вроде «Понга», «Марио» или «Удара Майка Тайсона»), истории рискуют потонуть в водовороте технологий.　

И все же отчего-то этим ребятам интересно узнавать о прошлом, разбираться в том, почему они такие, какие есть, и кто здесь был до них.　

А кроме того, вся эта затея с мертвецами, костями, кладбищами, маскарадом и призраками слишком соблазнительна даже для моих замкнутых учеников. Может, на них влияет присутствие Бабушки Ти и других дам из «Нового века», но бесспорно одно: мои дети чуть ли не все свое время проводят в Зале судьбы и охотно делят между собой десять пар белых хлопковых перчаток, которые нам одолжил церковный оркестр. Благодаря убедительному выступлению профессора истории из Юго-Восточного университета Луизианы они усвоили, как важно бережно относиться к старинным документам и почему необходимо пользоваться перчатками. Ребята очень аккуратно обращаются с материалами, позаимствованными нами из библиотечных архивов и местных церквей, а также с тем, что мы нашли в Госвуд-Гроуве и на чердаках кое у кого из горожан.　

Почти все время — если не считать часов работы библиотеки, которая закрывается довольно рано, — мы в здании одни, так что шум нас не тревожит. Мы и сами будь здоров как шумим. Идеи носятся в воздухе, точно пчелы, перелетающие от одного ученика к другому и жадно пьющие нектар вдохновения.　

За последние три недели у нас и дня не проходило без открытий. Да что там — без прорывов и маленьких чудес! Никогда бы не подумала, что работа учителя может быть такой!　

Я люблю свою профессию! И этих детей!　

И, кажется, наша любовь становится взаимной. Пускай самую малость.　

Кстати, мне дали новое прозвище.　

— Мисс Пух! — зовет Малыш Рэй в один из понедельников, когда мы с девятиклассниками на четвертом уроке совершаем короткую перебежку в библиотеку.　

— Да? — отвечаю я, вглядываясь в его лицо, на котором играют солнечные блики и тени от листвы. Малыш Рэй вымахал и стал настоящим великаном — сейчас у него как раз тот период, когда мальчишки растут, точно на дрожжах. Готова поклясться, что еще вчера он был дюйма на три ниже. Сейчас в нем не меньше шести футов роста, но ладони со стопами кажутся слишком большими по сравнению с туловищем, а значит, он еще будет расти.　

— Можно было бы сюда шоколада добавить. Думаю, так будет повкуснее! — говорит он, кивнув на овсяное печенье, которое жует на ходу. Он ест всухомятку — запить пока нечем.　

Проносить в библиотеку еду запрещено, но зато недалеко от входа находится фонтанчик с питьевой водой, выполненный в стиле ар-деко.　

— Для здоровья вредно, Малыш Рэй.　

Он откусывает еще кусочек и жует его с таким видом, точно это не печенье, а хрящ.　

— Мисс Пух, — снова зовет он — видимо, чтобы обсудить со мной еще что-нибудь. Хочется верить, что это милое прозвище мне дали потому, что я очаровательная и милая, как медвежонок Винни-Пух. Но скорее всего меня так назвали в честь неказистых овсяных печений с какао.　

— Да, Малыш Рэй?　

Он поднимает глаза, скользит взглядом по веткам деревьев, слизывает крошки с верхней губы:　

— Я тут подумал кое о чем.　

— Вот это достижение! — поддразнивает Ладжуна. Она вернулась в класс так же неожиданно, как и исчезла, и теперь ходит на занятия вот уже две с половиной недели. Живет она у Сардж и бабушки Дайси. Никто, включая саму Ладжуну, не знает, сколько это продлится. Почему-то к «Байкам из подземки» она отнеслась без особого восторга — даже с негативом. Не знаю, в чем причина — то ли в ее нынешней жизненной ситуации, то ли в том, что проект зарождался, пока она пропадала бог весть где, то ли ей не по душе тот факт, что десятки других учеников тоже увлеклись раскрытием тайн, оставленных судьей в Госвуд-Гроуве. Для нее это место еще с детства было священным, и именно здесь она пряталась от своих невзгод.