Голоса потерянных друзей

Во время таких прогулок я порой задумываюсь: а что останется однажды от меня? Сумею ли я создать наследие, значение которого не потускнеет с годами? Остановится ли однажды кто-нибудь у моей могилы, гадая, кто я такая?　

Посещение таких мест наводит на подобные размышления, и мы с Натаном часто вели разговоры на философские темы. Если беседа не касалась его сестры и вылазок в поместье Госвуд-Гроув, Натан держался расслабленно и охотно шел на контакт. Он рассказывал все, что знал о городском сообществе, делился воспоминаниями о судье, а порой и о своем отце. Впрочем, о семействе Госсеттов он рассказывал несколько отстраненно, точно они ему вовсе не родня.　

Я тоже старалась не касаться своей биографии. Куда проще вести беседы на более отвлеченные темы. Но несмотря на это, я всякий раз ждала наших встреч по четвергам с куда большим энтузиазмом, чем мне самой бы хотелось.　

И вот Натан тут как тут, прямо посреди рабочего дня — в то время, когда он обычно бороздит волны на рыболовном судне. Он приехал, чтобы своими глазами увидеть то, о чем я ему успела прожужжать все уши: детей, мою работу, наш проект. Но меня пугает мысль, что его появление отчасти вызвано желанием разузнать о проекте побольше на тот случай, если за него придется биться с остальными представителями клана Госсеттов. Натан предупреждает, что такой поворот вполне возможен. Но если это произойдет, он непременно вмешается в конфликт, попытается минимизировать ущерб или сделает еще что-то (что именно, я так и не поняла).　

— Не хочу вам мешать. Просто так вышло, что сегодня у меня появились дела в городе — надо было подписать кое-какие бумаги. — Он прячет руки в карманы и обводит взглядом толпу учеников, сгрудившихся позади меня, точно военный оркестр под предводительством нескладной мажоретки.　

Малыш Рэй вытягивается, чтобы лучше разглядеть происходящее. Ладжуна следует его примеру. Они напоминают двух пластиковых розовых фламинго, смотрящих в разные стороны — знак вопроса и его зеркальное отражение.　

— Я надеялась, что вы как-нибудь к нам заглянете. Чтобы увидеть нас… в действии, — говорю я, чтобы сдвинуть разговор с мертвой точки. — На этой неделе ребята нашли столько интересных сведений! Причем не только в книгах и газетах из Госвуда, но и в архивах городской библиотеки и суда. У нас теперь есть даже несколько коробок с семейными фото, старыми письмами, альбомами с вырезками. Некоторые из моих подопечных начали проводить интервью с пожилыми горожанами, чтобы получить и устные свидетельства. И нам не терпится поделиться хотя бы частью открытий с вами.　

— Ух ты! Похвально, похвально, — его теплый отклик воодушевляет меня.　

— Я могу провести вашему парню экскурсию! — тут же вызывается Малыш Рэй. — Я там столько всего накопал! Открытия круче некуда, прямо как я!

— Ой, а ты у нас как будто крутой, — подкалывает его Ладжуна.

— А ты лучше закрой свой противный рот! — возмущенно осаживает ее Рэй. — А не то мы тебя увлечем за нарушение «правила негодяя», да, мисс Сильва? По-моему, уже самое время ее увлечь! Ладжуна уже целых два раза проявила ко мне неуважение! Статья шестая — «правило негодяя»! Нарушено дважды! Правильно я говорю, мисс Пух?　

Ладжуна реагирует куда быстрее меня:　

— Гляньте-ка на этого умника! Не негодяя, а негатива, и не увлечь, а привлечь, идиотина!　

— Слышали! Слышали! — Малыш Рэй подскакивает фута на три над землей, эффектно приземляется на одно колено, щелкает пальцами и указывает на Ладжуну. — А это уже статья третья, «правило корректности»! Ты меня только что «идиотиной» назвала! Оскорбление вместо цивилизованного аргумента! Правило три нарушено! Так? Так ведь? А?　

— Ты мне тоже много чего наговорил! Сказал, что у меня «противный рот». Это, случайно, никаких правил не нарушает?　

— Тайм-аут! — кричу я, расстроенная тем, что все это происходит на глазах у Натана. Главная особенность этих ребятишек — и не важно, откуда они: из деревни или из пригорода, — состоит в том, что им вечно надо все драматизировать, конфликтовать и соперничать. Перепалки вспыхивают постоянно, они мгновенно разгораются и становятся всё громче и безжалостнее, а их участники быстро переходят на личности. Ну а после оскорблений начинается драка, во время которой дети толкаются, пинаются, мутузят друг друга, выдирают волосы, царапаются и что только не делают. Директор Певото вместе со школьным охранником ежедневно разнимает не одну такую потасовку. Причина подобного поведения заключается в том, что зачастую огастинские ребятишки растут под жесточайшим давлением: распавшиеся браки, неблагополучные районы, финансовые сложности, алкогольная и наркотическая зависимость, голод, нездоровые примеры взаимоотношений в семье.