Голоса советских окраин. Жизнь южных мигрантов в Ленинграде и Москве

Отношения между мужчинами и женщинами в то время очень отличались в Москве от Баку. Сейчас, я не думаю, что есть большая разница. Тогда отношения в Москве и в России были более свободными. Они и сейчас, наверное, более свободные, чем в Азербайджане. Там более свободные нравы. Когда кавказский мужчина попадает в Россию или на Украину, там он чувствует себя более свободным. Особенно свободные нравы я видел в Ленинграде. Я туда ездил пять раз, будучи студентом. Ленинград был развратным городом. Я помню бар в Ленинграде, кажется, назывался почему-то «Ольстер». Когда мы зашли туда, мы просто обалдели от того разврата, который там царил. Я, например, не был ловеласом. Но благодаря свободе я мог набраться опыта, которого нельзя было получить в Баку. Многие азербайджанские студенты гуляли с русскими женщинами. Одни были ловеласами, занимались этим как спортом[829].

Оджагов, как и Агаев, смешал нарратив неодобрения с рассказом, прославляющим его собственные успехи, который показывал его как своего на нескольких уровнях: как трудолюбивого человека, который может привлечь русскую женщину, как москвича и человека, который может участвовать в «спортивном состязании» наряду с другими своими земляками.

Среднеазиатские женщины выражали превосходство над русскими женщинами, которых считали плохими женами и матерями. Таджикские жены, приехавшие после своих мужей, говорили, что русские женщины часто бывают пьяными, склонными к манипуляциям, к тому, чтобы тратить деньги или изменять своим мужьям. Это, по их мнению, было основной причиной алкоголизма среди русских мужчин. Такое поведение разрушало семью, а также карьеру и отрезало пути к процветанию. Детей также воспитывали, не прививая ценностей дисциплины и самопожертвования, которые многие мигранты считали решающими для советских путей восходящей мобильности. Элисо Сванидзе, когда она переехала в Москву из Грузии, выразила сожаление о том, насколько поведение русских женщин – которое, по ее мнению, было связано с их отношениями с мужчинами, – отличалось от поведения идеальной советской женщины, сильной и хорошо образованной. Именно такой с детства стремилась стать сама Элисо[830]. Женщины Кавказа и Средней Азии, так же, как и мужчины, использовали гендерные роли, чтобы усилить, а возможно, и поставить под сомнение свое чувство принадлежности к Ленинграду и Москве.

Свои и государство