Голова, полная призраков

– На ноутбуке? Да не нужен мне ноутбук. Это общеизвестная информация. Мои друзья в школе только и твердят об этом. Да, именно об этом мы судачим, когда устаем рассуждать о мальчиках и их членах. Ой, погодите. Вру. Об этом я узнаю от голосов в моей голове. Они мне не друзья, но они рассказывают мне обо всем. Это прикольно, но иногда мне требуется заткнуть их, чтобы немного отдохнуть. – Марджори указала на свои наушники. – А может быть все эти голоса абсолютно бесполезны и никчемны, и узнаю я от них только вздор, бессмыслицу, которая лишь напоминает речь. А я все равно слушаю в надежде, что таким образом я наконец-то пойму, чего они от меня добиваются, и тогда они заглохнут разом! И так проходит пять часов, а я все еще напряженно слушаю, хотя и готова разрыдаться, потому что обкусала ногти до мяса, и мои пальцы превратились в саднящие красные карандашики. Но голоса продолжают звучать. И тогда мне хочется проколоть себе барабанные перепонки, а заодно порубить всех вокруг меня. Впрочем, я никого еще не пырнула. Поэтому, возможно, виновница всего – Мерри. Да-да, Мерри все мне рассказывает обо всех вас. Она такая коварная! Ей нельзя доверять!

– Я ничего не говорила! Мама, вообще ничего.

– Ладно, успокойся. Мерри ни в чем не виновата. Уже при рождении вся вселенская информация была скрыта в бесконечных скоплениях серого вещества в моей голове. Данные, заключенные в моем мозгу, сами решают, когда им нужно проявиться и обнародовать себя. Жутковато, не правда ли? Весь этот массив информации, сконцентрированный в одном месте. Непонятно, как он там вообще оказался.

Так, я не знала до того, как вы пришли ко мне, – а теперь, когда я вижу вас, ее и всех остальных, я неожиданно знаю, – что красная книжка у вас на коленях имеет название на латыни: «De Exorcismis et Supplicationibus Quibusdam», что бы ни скрывалось за этим названием[46]. Литургическая книжка… Отредактирована и опубликована Ватиканом в 1999 году.

А может быть… Почему бы и нет? А что, если я просто потерянная, окончательно запутавшаяся девочка. Боюсь того, что происходит со мной, с моей семьей, со всем окружающим миром. Ненавижу школу. У меня нет друзей. Целыми днями сплю с работающим на полную мощь айподом. Пытаюсь не сойти с ума. Избыток свободного времени трачу, просматривая и пересматривая всякий вздор в Интернете. Все запоминаю, ведь я страшно умная. Надо же заполнять голову чем-то, кроме призраков.

Отец Уондерли проговорил:

– Советую вам отказать ей в доступе к ноутбуку, пока мы не совершим обряд.

Мама забеспокоилась:

– Что? Нет. Так… Мы не можем. Она старается продолжать учиться дистанционно. Ей нужен ноутбук. – В мамином голосе звучали те же тягучие и сонные нотки, которые слышались у Марджори, когда мы только зашли в ее комнату.

Марджори заметила:

– Доктор Навидсон, представляете, как я расстроюсь и захвораю без контакта с внешним миром? Ваше мнение?

Доктор Навидсон взглянул на папу:

– Если вы до сих пор этим не озаботились, то в дальнейшем следует отслеживать ее действия онлайн.

– Какие же вы скучные. Загляните в историю просмотров на моем браузере. Я ее не чистила. Ничего предосудительного. Да, я скачала себе браузер Tor[47], но я особо не пользовалась им. Отец Уондерли, я уверена, вам известно что такое Tor.

– Не особо, я плохо разбираюсь в компьютерах.

Уткнувшись взглядом в свои колени, Марджори зачастила на такой скорости, что я едва разбирала слова.

– Знаете ли, Tor позволяет заходить в Интернет анонимно и смотреть сайты в Даркнете. Какое же стебное название для секретных сайтов, на которые не выйдешь через обычные браузеры. Журналисты, диссиденты и хакеры с помощью Tor обходят правительственные ограничения и борются с цензурой. Впрочем, Tor используют и преступники, закупающие оружие, наркотики и столь обожаемую отцом Уондерли детскую порнуху. Райское местечко для педиков! – Марджори захихикала и подтянула одеяло к горлу.

Папа выругался себе под нос. Отец Уондерли сидел спиной ко мне, так что я не могла увидеть его лица.

Мама присела передо мной на корточки. Мы были лицом к лицу, нос к носу.

– Мерри, может быть нам пора? Ты хочешь уйти?

Я уверена, что даже в восьмилетнем возрасте я слышала слово порнуха и знала, что это что-то плохое или, по крайней мере, не для детских глаз, но вряд ли понимала, что это такое. Я не осознавала, о чем говорила Марджори, но помню, что в комнате сразу повеяло чем-то опасным. Я хотела остаться, но маме ничего не сказала.

Марджори жестом остановила нас и сказала своим обычным голосом:

– Оставайтесь, мама и Мерри. Оставайтесь. Извините, виновата. Это был удар ниже пояса. Обещаю, мы исправимся, будем теперь вести себя хорошо, по большей части.

Отец Уондерли вставил:

– Мы? – Он произнес это слово громко как адвокат, наконец-то умудрившийся дожать свидетеля на судебном процессе. Священник взглянул на доктора Навидсона, который просто кивнул и продолжил печатать на ноутбуке.

– Оговорилась. – У Марджори начались судороги. Плечи резко вздымались и опускались, ноги под покрывалами охватили спазмы.

– Назови имя свое?